А Императрица тем временем проморгалась и медленно перевела
взгляд с разбитой табуретки на лица успевших ворваться к ней
незваных гостей. Ближе всех по-прежнему стоял Тари, и, пожалуй,
снимать личину с него было большой ошибкой. При виде копии супруга
Императрица взвизгнула и потянулась к бедру, словно хотела нащупать
там меч, но нашла лишь пустоту. Наклонилась и схватила ещё одну
табуретку.
— Я — не он! — предупреждающе выставил руку перед собой бывший
император.
И когда женщина сфокусировала на нём взгляд, повторил:
— Я не Вихтан Ас. Мы пришли помочь.
Говорил он на языке Солнечной империи и, похоже, именно это хоть
немного привело пленницу в чувства.
— Северяне? — спросила она на их языке, переводя неверящий
взгляд с Тари на Райса.
— Ваше величество, вы помните меня? — рискнул привлечь внимание
к свой скромной персоне Хабен Сааба.
И это его действие возымело весьма неожиданный эффект.
Императрица всхлипнула, выронила табуретку, прыжком повисла на
шее мужчины и в голос разрыдалась. Ошеломлённый Хабен осторожно
погладил её по спине.
А Тиэррэ вздохнул и объяснил обалдевшим зрителям, которых в
комнату набилось уже много, считай, все здесь, кроме волков и
пятерых стоящих на страже Перьев:
— Дурман жрали не охранники, а она. Если принимать его
постоянно, находишься в полусне, а когда действие заканчивается,
наступает возбуждение и невозможность контролировать эмоции.
Сегодняшней дозы она не получила — и вот результат.
— И что нам делать? — спросил Тари. — Это лечится?
— Я вылечу, — уверенно ответил хонгор.
Айра протолкалась вперёд, обняла плачущую женщину со спины,
погладила по спутанным волосам, пытаясь успокоить:
— Всё будет хорошо. Мы вам поможем. Теперь всё будет хорошо.
Императрица отлепилась от Хабена, взглянула на женщину-северянку
с детской надеждой:
— Обещаешь?
— Обещаю.
И тут пространство наполнил пронзительный звук, похожий на
дудение множества охотничьих рожков.
Райс тряхнул головой, избавляясь от звона в ушах, а Императрица
внезапно побледнела, распахнула глаза, уставилась невидящим
взглядом куда-то в стену.
— Казнь, — пробормотала она.
И Райс вспомнил, что сегодня на закате как раз должны казнить
бывшую главнокомандующую имперской армии.
— Надо… — он хотел сказать «уходить», но подавился воздухом от
выходки повелительницы южан. Он-то думал, что стулья и табуретки —
самое опасное оружие одурманенной наркотиком женщины, и серьёзного
нападения не ожидал. Да и никто не ожидал.