Свежий хлеб, сыр, копченое мясо,
яйцо в мешочек, кисло-сладкое варенье из ярко-желтых ягод – я умяла
все, до последней крошки, тихо постанывая от восторга. Запила
ароматным горячим напитком, похожим на чай из трав, и откинулась на
подушку, чувствуя себя сыто отвалившейся пиявкой. Жизнь сразу стала
выглядеть не такой уж и ужасной.
Пока я ела, Аретта ушла и вернулась
с темно-красным свертком в руках. Это оказалось платье. Вообще-то я
предпочла бы мужской костюм, как у нее, но меня никто не спрашивал.
Бери что дают, не в том ты положении, Лана, чтобы
привередничать.
Аретта снова помогла мне подняться и
снять рубашку. Было немного неловко оказаться голышом перед
незнакомым человеком, но я напомнила себе, что глупо стесняться
медсестры. Белье удивило – это были вполне так трусы, которые
завязывались по бокам. Впрочем, если женщины здесь носили мужскую
одежду, было бы странно надевать штаны на голое тело. Вместо
лифчика полагался плотный белый корсаж на шнуровке. Подождав, когда
я натяну чулки с подвязками, Аретта надела на меня платье, тоже со
шнуровкой, которая регулировала размер. Довершили картину черные
туфли без каблука, что-то вроде балеток. Они оказались немного
великоваты, но не критично.
Оглядев внимательно с ног до головы,
Аретта протянула мне щетку из грубого волоса. Дождалась, когда
расчешу волосы, и кивнула в сторону выхода, приглашая идти за
ней.
Оставив позади будку магического
туалета, мы оказались в коридоре, таком узком, что идти можно было
лишь друг за другом. Глухие стены, ни одной двери, только окно
впереди – единственный источник света. Аретта то и дело
оборачивалась, словно боялась, что я могу потеряться. Или сбежать?
Было бы куда. И не в моей ситуации.
Впрочем, она могла просто
беспокоиться о моем самочувствии. Хоть мне и стало намного лучше,
слабость еще давала о себе знать, да и голова казалось какой-то
неродной. Не говоря уже о глыбе льда внутри. Это ощущение вообще
трудно было описать точно, наверно, даже невозможно. Только очень
приблизительно.
Я недоумевала, куда же мы идем, если
коридор заканчивается тупиком. Однако у самого окна в стене
обнаружилась арка. Свернув под нее, мы оказались в другом коридоре,
светлом и широком, уходящем куда-то в бесконечность. Совсем как
тот, который прятался в зеркале. По правую руку шел длинный ряд
окон, перемежаемых узкими простенками, по левую – такой же длинный
ряд дверей, между которыми стояли книжные шкафы, до отказа забитые
толстыми томами. Все это до боли напоминало главный корпус моей
альма матер. Эх, Двенадцать коллегий!..