Если честно, мне было как-то неловко
закладывать Элиана перед толпой народа. Но, во-первых, я сказала
чистую правду, во-вторых, он сам предложил, чтобы его проверили
каким-то местным детектором лжи. Если врет, то с чего вдруг я
должна его покрывать? А если нет, тогда мои слова, возможно,
помогут разобраться в том, что произошло.
- Я не звал ее, - возмутился он.
Прозвучало довольно обидно. Примерно
как «я ее не звал, сама приперлась».
- Расскажите подробнее, - потребовал
Гартис.
- Вчера вечером я проходил мимо
зеркала и вдруг увидел в нем девушку. Керию Лану. То есть я не
знал, конечно, кто это. Остановился и смотрел, пока она не исчезла.
И этой ночью увидел снова. А потом… она оказалась у нас в комнате.
На полу перед зеркалом. И тут пришел мой брат.
- Значит, вы утверждаете, что ничего
не делали? – снова вмешался Глай. – Вообще ничего? И даже не думали
о ней?
- Ну… думал. Но уж точно не звал,
тем более с помощью ночных заклинаний.
Думал? Интересно, что такого ты обо
мне думал?
Я почувствовала себя так, словно
наши интимные отношения обсуждали на профсоюзном собрании. Хотя
какие там интимные и вообще – какие там отношения?
- Что ж, это мы сейчас выясним.
Парень, которого послали в башню,
обернулся на удивление быстро, видимо, до нее было недалеко. Он нес
завернутый в знакомую лиловую драпировку шар на вытянутых руках,
подальше от себя. Поднялся на сцену и положил опасный груз на
скамью рядом с Элианом.
- Ну, - язвительно улыбнулся Глай, -
что ж вы медлите, юноша? Или все-таки надеялись нас обмануть?
Элиан, кажется, хотел ответить, но сдержался. Снял
с шара ткань и положил на него руки. Зал замер. Вот уж точно,
пролети муха – услышали бы.
На вид это была маленькая луна – как выглядит в
полнолуние. Тот же цвет, тот же рельеф. Но под ладонями она начала
наливаться красным, потом малиновым – словно раскаленный металл.
Мне показалось, что вот-вот раздастся крик боли от ожога, но Элиан
с насмешливой улыбкой смотрел на Глая, которой едва не лопался от
злости.
Прошло несколько напряженных минут, после чего
ярко-малиновое сияние начало тускнеть и постепенно погасло. Элиан
снял руки с шара и продемонстрировал ладони сперва Глаю, потом
залу, который отреагировал еще одной порцией рева. На этот раз
определенно радостного. Похоже, по самому тяжелому пункту обвинения
– применению ночной магии – Элиан был оправдан. И даже сквозь мое
ледяное равнодушие проникла искра этой радости.