Когда в зале стало более-менее
тепло, я сняла куртку, включила чайник, разогрела в микроволновке
купленную на вокзале пиццу. Для начала предстояло наметить план
действий. Пытаясь прожевать резиновое тесто, первым пунктом я
мысленно записала нотариуса, который составлял бабушкино завещание,
потом риэлтора. Конечно, оформлять дом на себя и продавать его я
пока еще не могла, должно было пройти полгода с момента бабушкиной
смерти, но терять время зря не хотелось.
Часы показывали всего половину
одиннадцатого, к тому же в Саратовской области было на час больше,
чем в Питере, но я так устала с дороги, что решила лечь пораньше. У
печки стояла оттоманка - древняя лежанка вроде тахты с двумя
валиками. Сев на нее, я убедилась, что пружины выпирают самым
чудовищным образом. В холодной спать было все равно что на улице,
поэтому вариант оставался только один: прихватить обогреватель и
устроиться на бабушкиной кровати.
Застелив ее чистым ветхим бельем,
пахнущим донником, я остановилась перед трехстворчатым зеркалом.
Сразу три Ланы смотрели на меня из трельяжа. Несмотря на бабушкины
запреты, в детстве я проводила перед ним немало времени,
разглядывая свои отражения. Представляла, что это мои
сестры-близнецы, живущие в зеркальном мире. Они приходили поболтать
со мной, но, к сожалению, я не могла услышать ни слова. А если
сдвигала боковые створки ближе друг к другу, получался бесконечный
коридор, вглядываться в который можно было так же бесконечно.
- Откуда оно взялось? – спрашивала
я, гладя резьбу подзеркальника. – Ему, наверно, очень много
лет?
- Больше ста, - отвечала бабушка. –
Говорили, что его привез из Италии для своей жены купец
Красильников. Был он уже пожилой вдовец и женился снова на
молоденькой девушке, красавице. Любил ее безумно, а она грустила.
Считала его стариком. А может, печалилась по кому-то другому. Он
делал ей дорогие подарки, а ее ничего не радовало. И вот
Красильников привез это зеркало. Она не отходила от него целыми
днями, все смотрела на себя, смотрела… А потом исчезла. Искали
долго, но ни единого следочка не нашли. Решили, что поднялась на
высокий берег и утопилась. Но кто-то пустил слух, что ушла в
зеркало.
- А как оно попало к нам?
- Красильников-то после недолго
прожил. Тосковал сильно. Взял ружье и застрелился ночью. А сын его
взрослый все вещи распродал. Мой дед для бабушки этот трельяж и
купил. Так он и стоит здесь с тех пор. Все это, конечно, глупости –
про купчиху, которая в зеркало ушла, но все равно, Ланочка, не
стоит перед ним долго сидеть. Всякое может привидеться.