За спиной раздалось зловещее:
– Подойди.
Тело зажило своей жизнью. Меня оторвало от стены, развернуло и
понесло обратно к блондину. Дыхание сперло – определенно от страха,
– пульс ускорился, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.
Он схватил меня за руку, поставил перед собой, возвышаясь на
полторы головы, и склонился к самой шее.
– Пожалуйста, – скулила я еле слышно, чувствуя, как его нос
касается моей кожи. – Мы никому ничего не расскажем. Только
выпустите нас.
– Как странно, – словно не слыша моих слов, задумчиво протянул
блондин. – Грязная, немытая, а пахнешь…. Обычно, светлая магия
воняет прогорклым маслом, а от твоей лакрицей несет. Но знаешь
что?
– Ч-что?
Мужчина издал веселый смешок. Отодвинулся, но хватку с руки не
убрал.
–– Лакрица – частый ингредиент запрещенных зелий, – сообщил он
заговорщицким шепотом. – Все темные маги обожают ее.
– Вы темный маг? – с трудом выдохнула я. – Чернокнижник?
– Темнее, чем самый черный омут, - гордо выдохнул он.
В голове будто что-то щелкнуло. Набатом зазвучали слова Гвидо:
«Слепая Карга, старейшая маг-императорская провидица, еще
пятьдесят лет назад предсказала возвращение этого Рокса... Или
Локса. И ожидающие Сокрию перемены».
– К-как вас зовут?
– Какая любопытная, – усмехнулся незнакомец. – Я – Кайнокс
Стирр. Запоминать не обязательно, все равно долго ты не
проживешь.
– Боги милостивые!
Он притворно округлил глаза и покачал головой.
– Если это милость, то жестоки, твои боги, детка.
Мысли заработали с утроенной скоростью, в попытке найти выход
из, казалось бы, безвыходной ситуации. Ну почему я – не Аксель? Она
бы быстро что-нибудь придумала. Пообещала бы этому злу во плоти все
что угодно, лишь спастись.
Ну давай же, Несса. Напряги мозги!
– Предлагаю сделку!
Мужчина удивился моему заявлению не меньше меня самой и
приподнял брови.
– Сделку? Я весь внимание.
– Как я поняла, со дня вашей... гм… заморозки прошло двести лет.
Мир сильно изменился. Вам потребуется толковый проводник. Вы
говорили, здесь пахнет неким Виктором. Столько времени прошло, он,
скорее всего, давно мертв…
– Он не может умереть.
– Почему?
Блондин пожал плечами.
– Я ему запретил.
– Тогда клянусь, я найду его для вас. Или кого угодно, кого вы
пожелаете. Только не убивайте нас, прошу.
На секунду мне показалось, что он задумался. По внутренностям,
тонким, теплым ручейком растеклась надежда. И тут же рассеялась как
дым.