Слетевшие с его ладоней алые искры, были
последним, что я увидела, прежде чем мое сознание поглотила
кромешная темнота.
В
себя меня вернули тихие, бессвязные звуки. Убаюкивающие,
успокаивающие. На виски легли прохладные ладони.
–
Тише-тише, – раздался откуда-то сверху шепот Аксель.
Я
осознала, что продолжаю лежать на каменном полу, а голова покоится
на ее коленях. Приподнявшись на локтях, я с трудом подавила
рвавшийся с губ протяжный стон. Взгляд наткнулся на лежащие
неподалеку окровавленные тела. Испуганно дернулась, признав в них
напавших на нас головорезов.
Нокс
тоже был здесь. Напевая под нос – те самые звуки, что вернули меня
из небытия – он стоял на коленях и водил по полу пропитанной кровью
тряпкой. Чертил круг вокруг нас троих.
Его
плащ лежал у меня в ногах. Сверху покоились кожаная куртка и белая
сорочка. На Стирре, кроме штанов и сапог не было ничего.
Я
судорожно сглотнула.
Поджарый – не накачанный, но и не худощавый.
От шеи и до пояса его кожа была покрыта черными фигурами. Я читала
о таких. Чернокнижникам с их помощью было легче призывать магию.
Его тело – как и лицо, и светлые волосы – было испачкано в чужой
крови.
–
Ты… ты убил их? – еле слышно просипела я.
Не
прекращая рисовать, Кайнокс приподнял свою чертову
бровь.
– В
самом деле? – его голос звучал не столько недоумевающе, сколько
насмешливо. А вот взгляд оставался холодным. При большом желании,
он мог бы заморозить меня до самого нутра. – Я что-то не заметил,
чтобы ты была против моего вмешательства. Наверное, потому, что
сама меня об этом попросила?
Я
приняла сидячее положение и отодвинулась подальше от безжизненных
тел.
– Ты
знал, что они снаружи, – зло процедила Аксель. – Поэтому нас
отпустил.
–
Возможно, – подмигнул он.
Я
открыла рот, но долго не могла ничего сказать. Наконец все же
выдохнула:
– Но
это… это подло.
Закинув голову, Нокс громко
заржал.
–
Приятно познакомиться, Анилесс Пайн. «Подлость» – мое второе
имя.
–
Прекрати так себя вести! – не выдержав, воскликнула я.
От
удивления, он прекратил рисовать.
–
Как?
–
Смеяться и глумиться надо нами. Это невежливо.
– Ну
вот еще, – хмыкнул Нокс. – Где я, а где вежливость? И вообще, я,
можно сказать, впервые за двести лет развлекаюсь.
Последним росчерком тряпки он завершил круг.
Резко поднялся и встал в центре.