только представь себе, какой
Нокс пережил удар! - а потом заковал в лед. Он с чего-то
решил, что я потомок этого человека – полнейший бред – вот
и задумал отомстить. Но ничего же не получилось? Сейчас, перед нами
стоит его замок. Да, мрачный. Да, не предел совершенства. Но Нокс
строил его с любовью. А теперь его дом оккупирован неизвестными ему
людьми. Конечно, они тоже ни в чем не виноваты. У них свадьба,
торжество… Я чувствую, что должна помешать ему. Не дать свершиться
непоправимому.
– Как хочешь, – тяжело вздохнула подруга. – Твоя госпожа
Лукреция могла бы собой гордиться, так засрать чужие мозги. Я
считаю – излишняя доброта ни до чего хорошего тебя не доведет. У
тебя совершенно отсутствует инстинкт самосохранения. А готовность к
самопожертвованию наоборот, зашкаливает. Извини, если я с тобой не
пойду. Мне слишком ценна моя шкура, чтобы позволить этому чертовому
магу лишить меня ее.
– Хорошо, – кивнула я, направляясь к каменным ступеням, что вели
ко входу в замок. – Только прошу, будь осторожна. Если увидишь
кого-то подозрительного, беги!
Подойдя к двустворчатым дверям из красного дерева, я взялась за
массивную железную ручку, выполненную в форме головы барсука, и
потянула на себя. Не поддалась. Пришлось приложить больше сил.
Наконец, раздался скрип.
Жуткое место. Как из мрачного романа о жизни давно почившего
вампирского герцога Эшфора Драаклюса. Мои немногочисленные подруги
из приюта пришли бы от него в неописуемый ужас. А я вдруг поняла,
что, если бы не приведшие меня сюда обстоятельства, мне бы оно
понравилось. Даже добавила бы пару мелочей по своему вкусу.
Осторожно ступая по темному коридору, я прислушалась. Свадебная
музыка замолкла еще во время нашего с Аксель разговора, как и
веселые крики, и радостный смех. В замке царила мертвая тишина.
Сердце замерло в груди. В голову невольно закралась страшная мысль
– «опоздала».
Внезапно впереди раздался шумный всхлип. Я ускорила шаг и
оказалась в просторном зале, где проходило торжество. Представшее
глазам зрелище так поразило, что я судорожно сглотнула.
Накрытые деревянные столы, были раскурочены в щепки. Еда и цветы
валялись на грязном полу. Алтарь разбит. Праздничные гобелены были
объяты ярким пламенем.
Гости, человек сорок, – включая легко угадывающихся по внешнему
виду невесту и жениха – в панике жались к стенам. Кто-то молча
плакал, кто-то молился. А с противоположной стороны Кайнокс, аура
которого стала темнее ночи, сжимал за горло седовласого жреца.