И вот после
всего этого, я снова в самом начале — обычный сопливый школьник.
Ладно, не обычный, но выслушивать нотации и молча блымать глазками,
когда тебя отсчитывают, это как-то не по мне. Скучно! Нет в этом
никакого веселья, а веселиться мне не разрешает «мамочка»... Эх!
Дать бы ей по заднице за это! Ясмин, Ясмин... Я тебе это ещё
припомню!
Я тяжело
вздохнул, отгоняя от себя мрачные и невесёлые мысли, прогоняя
подальше это сраное меланхоличное настроение, развернулся и
двинулся к выходу, собираясь уйти. Уже возле двери сознание
зацепилось за какой-то посторонний, едва уловимый звук на грани
слышимости, я снова обернулся, нахмурился, медленно прошёлся
обратно от двери к ректорскому рабочему столу и оглядел кабинет ещё
раз.
Откуда-то
из-за стены донёсся тоненький то ли писк, то ли скрип, я подошёл
ближе, приложил ухо к твёрдой шершавой поверхности, прислушался и
медленно двинулся вперёд, в поисках источника шума. Через несколько
секунд звуки стали отчётливее, я замер, ощупал поверхность и нажал
на неприметный рычаг-кнопку. А ларчик то просто открывается,
оказывается!
С тихим
щелчком перед моим носом приоткрылась маленькая полутораметровая
дверка, я поддел её кончиками пальцев и заглянул в тёмное
пространство за ней. А вот и каморка Папы Карло.
Забавно.
Распахнул
дверь пошире, пригнулся, проскользнул внутрь и через мгновение
оказался в соседней комнате. Точно такая же по размерам комната,
как и первая, только более мрачная и без единого окошка. Верёвки,
крючки под потолком, свечи... Не знал, что у нашего ректора есть
тайное убежище, да ещё и такое.
Ямамото
сидел в грубом деревянном кресле с высокой спинкой, закинув ноги на
спину обнажённой девушки с исполосованной задницей, стоящей перед
ним на четвереньках и служащей подставкой для ног. Деловито
похлопывал прутом по своей ладони и любовался брюнеткой,
привязанной у стены и зафиксированной в положении «руки вверх,
жопой к наблюдателю».
Девушка
стояла на цыпочках на дрожащих от напряжения ногах, демонстрируя
красивую фигурку и кровавые полосы на спине, и тихонько
всхлипывала. Самое интересное — обе девчонки были европейками. Не
знал, что наш ректор любит бледнокожих, или наоборот,
недолюбливает, судя по тому, что я здесь увидел. Как много я не
знал о нашем ректоре, оказывается. Забавно.