Ладно,
наверное, пора... Я осторожно выпустил проклятие правды, вложив в
него солидную порцию своего энергетического резерва, и принялся
наблюдать, как моё творение расходится по комнате, словно круги по
воде. От кого-то оно оттолкнулось и отпружинило, на ком-то
споткнулось и разбилось вдребезги, а в кото-то вошло, как
раскалённый нож в мягкое масло.
Томико Оота
удивлённо взглянула на меня, нахмурилась, перевела взгляд на
блондинку за моей спиной, покачала головой и повернулась к сыну,
что-то шепнув ему на ухо. Парень недовольно посмотрел в мою
сторону, что-то сказал матери в ответ и отвернулся, быстро потеряв
ко мне интерес.
— Дерьмо! —
неожиданно для всех выдал худой сутулый японец в очках. — Как мне
это всё надоело! Мой голос здесь всё равно ничего не решает, а я
сижу тут, строю из себя важного человека. Хотя, какой я важный? Моя
жена меня унижает и заставляет спать отдельно, дети посылают и не
слушаются. Что я здесь делаю... Нахер! Нахер это всё!
О! Первый
пошёл. Один из поверенных, заменяющий своего хозяина на этом
собрании. Вот в него моё проклятье вошло, как водица в сухую воду —
вся и без остатка.
Мужчин
резко поднялся со своего места, в полной тишине преодолел
расстояние до выхода и вышел из конференц-зала, раздражённо стукнув
по стеклянной двери ладонью. Из коридора ещё недолго слышалась его
удаляющаяся эмоциональная ругань, а у нас повисло неловкое
молчание.
— Что это с
Миурой? Мухоморов объелся? — нарушил тишину один из мужчин за
столом.
— Скорее
женьшеня. — хмыкнул его сосед. — Я тут вчера с порцией
перестарался, так до самого утра вот такой же возбуждённый был. К
нам приехала в гости сестра жены, я драл её часов пять без
перерыва, пока моя дура спала. Вот тебе и корень...
Через
секунду он понял, что сказал что-то не то и совсем не там,
заткнулся и молчание стало ещё более плотным.
— А я
секретаршу потрахиваю, — довольно крякнул старик с розовыми
волосами и розовыми очками. — Её муж у меня водителем работает и ни
о чём не догадывается. Это так забавно! И её второй ребенок не его,
а мой.
Два
предыдущих оратора неловко хихикнули, и обстановка немного
разрядилась. Через секунду один из референтов признался в
нетрадиционной любви, второй в сексе с офисным ксероксом, третий в
коллекционировании женских использованных трусиков. Ещё через
минуту к этом флешмобу присоединилась почти половина
присутствующих, и в конференц-зале заметно повеселело.