Рывком встаю, иду в туалет и
одеваться.
На
углу парикмахерская, где пожилой, спокойный, гладко бритый мужичок
степенно читает местную газету «Кустовские вести».
-
Здравствуйте, подстригусь?
Парикмахер дружелюбно улыбнулся, приглашая в
кресло.
Жизнь в новом для себя мире имеет кучу
сложностей, первая из которых – быт. Я, например, напрочь не умею
бриться местными опасными бритвами. Хозяин заведения за скромные
пятьдесят пять копеек по прайсу меня побрил, коротко и аккуратно
подстриг, поохал по поводу размеров моей шишки от ДТП, одновременно
развлекая новостями из жизни города, так что через полчаса я бы
обрызган местным одеколоном и выпущен в город, как младенец в новый
мир.
В
этот раз до заведения мадам Кукушкиной прошёлся пешком, изучая
маршрут, вывески, названия. Если я не перееду в другой город или
меня не сожрут твари, кстати такая вероятность есть, за пару дней я
встречался с ними уже дважды, то обязательно нужно освоить «среду
обитания».
Назначенного «заказчиком» времени пришлось
терпеливо ждать, но усидчивость – обязательная черта любого
судебного юриста.
Полина Этьеновна приняла меня в своём
кабинете, сразу же дала изучать уже контракт со мной. Я честно
прочёл, отметив, что положение о конфиденциальности благоразумно
вписано и уже через полчаса стал обладателем одного рукописного
договора и двух тысяч рублей, в получении которых расписался в
журнале местного бухгалтера-счетовода. В житейской мудрости своей
большую часть суммы он разменял на мелкие банкноты.
Кушать в её заведении не стал, во-первых,
вряд ли тут бюджетно, во-вторых, когда попрощался, то надо уходить,
оставаться невежливо.
Парикмахер подсказал мне вполне приличную
столовую, где я уселся в углу зала, заказал у дородной официантки
каши с мясом и принялся есть, одновременно обдумывая следующий
шаг.
После этого прогулялся, купил в лавке «Макс
Вайсон» - очки, круглые, простые, без диоптрий, за восемь рублей.
Продавец буквально из кожи лез, чтобы продать мне другие, за
шестьдесят пять, со встроенным макром, позволяющие видеть уровень и
потенциал собеседника, при этом многозначительно посматривал на мой
перстень.
Очки были нужны мне только для того, чтобы я
смотрелся «умнее», солиднее, чуть старше, это распространённый
атрибут среди юристов, даже в век контактных линз. Непонятную мне
совсем приблуду покупать, само собой, не стал.