Дальше я уже не слушала. Шагнула в следующий «нумер», скинула
простыни на стол возле окна и принялась поправлять кровать. Дело
невеликое, справлюсь. Хозяйка нагнала меня уже в конце коридора и
неожиданно похвалила:
— Милочка, а ты умница сегодня! Уж подсобила так подсобила! Не
ожидала от тебя такой прыти, да ведь все правильно смогла. Ты
голодная, поди? Ступай в кухню обедать, дальше-то я сама
справлюсь.
В кухню так в кухню.
— Милка!
Да что ж такое, я настроилась на обед, а тут снова!
— Бери вот поднос и неси за столик к студентам. Да не
перепутай!
Одна из девушек сунула мне в руки тяжелённый поднос с большим
горшком какого-то супа, половником, караваем хлеба и кувшином…
кваса, наверное. Не разглядела. Я едва могла держать это все в
руках.
— Ты чего, Малика, — удивилась вторая девица. — Куда ей,
дурочке? Она студента от кузнеца не отличит, да и не дотащит этакую
тяжесть. Маленькая ведь.
— Не дотащит — не моя печаль, — хлестко ответила та, которую
назвали Маликой. — Батюшка ей всыплет, не мне. Переживет, не
впервой.
Я внимательно поглядела на девицу. Она была выше меня на голову:
статная, румяная, с толстой косой, в свежей серой рубашке, расшитой
красными петухами, и длинной льняной юбке. Судя по наряду и словам
— хозяйская дочка.
— Пошла, убогая! Чего зыришься?
Иду уже, Малика, иду. Я тебя запомнила.
— Зря ты так, — укорила вторая девушка. — Она же не виновата.
Она такой уродилась.
— Дармоедка она и лентяйка. И пошто ее только батюшка
терпит?
— Сирот и вдов призирать нужно, так богиня говорит.
Дослушать я не успела, дверь кухни за моей спиной захлопнулась.
Ну, где там эти студенты голодные? Ага, у окна за большим столом.
Едва дотащила проклятый подносище, грохнула на стол. Покосилась на
парней — их было только пятеро. Интересно, остальные не такие
голодные, что ли? А нет, вот и «мой» брюнет: в свежей рубашке и с
влажными волосами. Умывался с дороги.
Я быстро разлила щи большим половником, это я тоже умела.
Поставила кувшин на стол. А потом дёрнулась всем телом: кто-то из
парней звонко шлёпнул меня по заднице. Возможно, это был такой
комплимент, но я не оценила.
— Ещё раз тронешь — горшок на голову надену, — тихо, но вполне
отчётливо сообщила я шутнику, которого быстро вычислила по широкой
улыбке.
— Да не ломайся, красивая! — радостно пробасил синеглазый
блондин. — Я ласковый и денег тебе дам. Иди на ручки.