Врач переводит взгляд на меня:
– Телефоны вы, конечно, никакие не вспомните, Карина. Кто-то из
ваших родных есть в социальных сетях, чтобы Руслан мог с ними
связаться?
- У меня только папа, - тяжело выдыхаю, снова накатывает
невыносимая тошнота. – Его в соцсетях нет. Старенький для
такого.
Отцу уже шестьдесят семь. Маму я никогда не видела, она умерла
при родах. Папа после этого больше не женился, даже других барышень
никогда в дом не приводил. Как объяснял, чтобы не задеть и не
расстроить меня. Я была поздним, выстраданным ребёнком.
Единственным его ребёнком.
- Одногруппники? Друзья? Коллеги? – продолжает врач.
- Подруга! Алиска Кулакова! – по-детски дергаю Руслана за рукав
пуловера и тяну его на себя.
Это заставляет мужчину подойти ближе. Он встаёт вплотную к
дивану, на котором лежу. Как стена отгораживает от врачей, словно
они пришли не спасти, а навредить.
- Найду её, будь уверена, - неожиданно Руслан приобнимает мою
ладонь теплой рукой.
По коже пробегает стайка колких мурашек. Смотрю на него снизу
вверх. Сейчас Рус напоминает мне папу. Он кажется большим и
сильным, когда я чувствую себя маленькой и беззащитной.
- У нее в ВК на аватарке рыжая кудрявая ведьма в черном плаще с
капюшоном! – быстро продолжаю, захлебываясь словами. - Именно
Алиска, не Алиса! Одна такая в ВК, сразу найдешь! Напиши ей,
пожалуйста. У Алисы есть телефон папы…
- Хорошо, - обрывает врач, отстранив Руслана, и кивает коллеге:
- Спустись за носилками!
Моя ладонь выскальзывает из руки Руса и безжизненно падает,
почти достав до пола.
***
На две недели я полностью выпадаю из привычной активной жизни.
Никаких звонков и переговоров с клиентами, никаких расчетов бюджета
праздников в экселевских табличках, даже никаких конспектов! Я
учусь на заочном по специальности «Реклама и связи с
общественностью». Первый курс, второй семестр: экзамены на носу!
Придется переносить и бегать за преподами.
Сейчас нужно строго соблюдать постельный режим. Ни ноутбука, ни
телефона, ни музыки! Домой меня не отпускают, лежу и страдаю от
тоски в больничной палате без телевизора.
- Тук-тук! Есть кто живой? – узнаю звенящий девчачий
голосок.
- Али-иска-а-а! – хочется радостно вскочить и стиснуть лучшую
подружку в объятиях.
Её голос звенит, как связка колокольчиков. Дверь открывается
нараспашку, и в палату врывается рыжее, бушующее чудо в чёрном
безразмерном балахоне. Алиска – адептка всех новых веяний
одновременно: и бодипозитива, и нейрографики, и ведической
астрологии, и регрессии в прошлые жизни. На тренинге по последним
девушку заверили, что прежде она была ведьмой, а потом её сожгли на
костре. Это сильно повлияло на стиль одежды Алиски и даже на цвет
волос. Подружка красилась в насыщенный огненно-красный, чтобы
соответствовать образу. И завидовала моему натуральному рыжеватому
оттенку - золотисто-ореховому.