Рэй и сам чувствовал что теряется в них; в волнах её платья, в обиженных, детских глазах лисицы. Настоящие перламутровые камни, дар моря.
Она ткнула его палкой.
─ Ты живой вообще? Как ты говорил тебя зовут?
─ Рэй, меня зовут Рэй. Я просто не смог уйти. Не было сил.
Окинула его взглядом. Сколько же красоты и недоверия таилось в нем. Испуганная лиса. Смотрела на его потрепанный не то балахон, не то куртку; на изношенные ботинки, на густую, заросшую голову.
─ Ты издалека.
─ Я не помню откуда вышел. Это было так дано…
Девушка смотрела с недоверием; точно животное, она принюхивалась к нему, пыталась узнать правду, опасность. Он поднялся с крыльца. Высушенное солнцем и ветром дерево пахло по-особенному. Запах был знакомым, даже родным.
─ Просыпайся уже. Пойдем за едой.
Какое-то время они шли молча, по дну высохшего моря. Из-за соли все оно превратилось в одно большое зеркало; стояла невыносимая жара. Лучи не рассеивались, они отражались каждым крохотным кристаллом. Небо с самого утра было чистым, а оттого неумолимым к тучам, тени, дождю.
Рэй не знал сколько они прошли: в его голове дорога уже давно стала нескончаемой чередой шагов. Не знал он также куда они идут.
─ Здесь было море, ─ заговорила она. ─ Ты и сам это понял.
Он кивнул. В жаре совершенно не хотелось открывать рот. Точно теплый воздух тогда сумел бы проникнуть внутрь ─ это стало бы невыносимым.
─ Оно было бескрайним. Ты даже и представить не можешь. Когда-то это место не вызывало жалости, скорби. Всюду резвилась рыба, по песчаному дну, стоило только зайти в воду, ползали крабы… У самого берега стояли рыбацкие деревни. Где-то там, далеко, на другом конце, даже остался заброшенный отель.
─ Сейчас все это кажется невероятным, ─ ответил Рэй. ─ Ты давно живешь здесь?
Вдруг он остановился. Она обернулась.
─ Я ведь не знаю твоего имени.
Впервые за утро её глаза улыбнулись. Море вокруг ожило ─ все в них.
─ Лирида. Спасибо что спросил.
Она двинулась дальше. Рэй догнал её, едва поспевая за шагом. Лирида будто бы плыла по песку; никакой тяжести в её походке ─детская непринужденность, легкость оторванного лепестка, июньского одуванчика. Он не дал бы ей больше шестнадцати в этом платье, хотя что-то внутри подсказывало, что Лирида куда старше.
─ Почему я мог не спросить твоего имени? Разве люди могут общаться без имен?