«Это кто?!» - пугаюсь.
Папа приходил вчера, предупреждал, что сегодня в часы приема для посетителей у него совещание в офисе. Значит, не он. Из одногруппников я так особо ни с кем и не сдружилась за год. Мы почти не пересекаемся в живую. Виделись вместе от силы раза три.
- Что за чёрт?! Ты еще кого-то ждёшь, Карин? – ворчит Алиска, ревниво поджав губы.
Мы с любопытством буравим дверь взглядом. Театральная пауза неуместно затягивается.
- Да чтоб тебя, заходи уже! – звонко ругается Алиса, как наконец, в приоткрытый дверной проём вместо нового посетителя лезет пышный букет из красных роз.
Цветов столько, что никого за ними не разглядеть.
- Как ты принцесска, жива? – охапка алых бутонов опускается, я вижу за ней Руслана.
Он снова выглядит, как модель из рекламы. Голубой костюм-тройка, галстук, платок в нагрудном кармане – кажется, что он вышел из дома на важную деловую встречу, а по пути неожиданно вспомнил обо мне и решил заглянуть в больницу.
- Позолоти ручку, да-ра-гой! – моментально кривляется Алиска. – Красавчик, яхонтовый! Всю правду тебе расскажу и покажу: что было, что есть, что будет…
Подружка вскакивает и под мое едва слышное хихиканье устремляется к Руслану и его букету наперерез, пританцовывая и кокетливо поигрывая плечами.
- Ай-нанэ-нанэ! Что придёт и где убудет, всё расскажу! Дай погадаю, – протяжно завывает Алиса, протягивая мужчине руку.
А дальше происходит то, что никак не укладывается в контекст ситуации. Руслан реагирует на невинное шутовство настолько неадекватно и агрессивно, будто девушка в черном балахоне реально способна ему чем-то навредить.
Шикарный букет мужчина швыряет на пол, зафутболив его к изножью больничной койки. Нахмурив лоб, он скручивает Алисе ладони и вышвыривает её из палаты, как преступницу.
- Пошла вон, воровка! – орёт Рус, перекрикивая одичалый женский визг.
От происходящего у меня резко начинает кружиться голова. Хочу встать, чтобы выйти за ними и объяснить мужчине, что подружка просто пошутила, но не могу сделать ни полшага. Из меня словно откачали все жизненные соки. Выпили залпом и обесточили. Наваливает невыносимая слабость и беспомощность. Еле сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться.