Если честно, мне было как-то неловко закладывать Элиана перед толпой народа. Но, во-первых, я сказала чистую правду, во-вторых, он сам предложил, чтобы его проверили каким-то местным детектором лжи. Если врет, то с чего вдруг я должна его покрывать? А если нет, тогда мои слова, возможно, помогут разобраться в том, что произошло.
- Я не звал ее, - возмутился он.
Прозвучало довольно обидно. Примерно как «я ее не звал, сама приперлась».
- Расскажите подробнее, - потребовал Гартис.
- Вчера вечером я проходил мимо зеркала и вдруг увидел в нем девушку. Керию Лану. То есть я не знал, конечно, кто это. Остановился и смотрел, пока она не исчезла. И этой ночью увидел снова. А потом… она оказалась у нас в комнате. На полу перед зеркалом. И тут пришел мой брат.
- Значит, вы утверждаете, что ничего не делали? – снова вмешался Глай. – Вообще ничего? И даже не думали о ней?
- Ну… думал. Но уж точно не звал, тем более с помощью ночных заклинаний.
Думал? Интересно, что такого ты обо мне думал?
Я почувствовала себя так, словно наши интимные отношения обсуждали на профсоюзном собрании. Хотя какие там интимные и вообще – какие там отношения?
- Что ж, это мы сейчас выясним.
Парень, которого послали в башню, обернулся на удивление быстро, видимо, до нее было недалеко. Он нес завернутый в знакомую лиловую драпировку шар на вытянутых руках, подальше от себя. Поднялся на сцену и положил опасный груз на скамью рядом с Элианом.
- Ну, - язвительно улыбнулся Глай, - что ж вы медлите, юноша? Или все-таки надеялись нас обмануть?
Элиан, кажется, хотел
ответить, но сдержался. Снял с шара ткань и положил на него руки. Зал замер.
Вот уж точно, пролети муха – услышали бы.
На вид это была маленькая луна
– как выглядит в полнолуние. Тот же цвет, тот же рельеф. Но под ладонями
она начала наливаться красным, потом малиновым – словно раскаленный металл. Мне
показалось, что вот-вот раздастся крик боли от ожога, но Элиан с насмешливой
улыбкой смотрел на Глая, которой едва не лопался от злости.
Прошло несколько напряженных
минут, после чего ярко-малиновое сияние начало тускнеть и постепенно погасло.
Элиан снял руки с шара и продемонстрировал ладони сперва Глаю, потом залу,
который отреагировал еще одной порцией рева. На этот раз определенно
радостного. Похоже, по самому тяжелому пункту обвинения – применению ночной
магии – Элиан был оправдан. И даже сквозь мое ледяное равнодушие проникла искра
этой радости.