На следующее утро, за завтраком, состоящим из гречишных
блинчиков с каким-то безумно аппетитным, но совершенно незнакомым
на вкус, вареньем, у нас состоялся очередной серьёзный
разговор.
— Надо бы тебя с Гордием на следующей неделе отправить в
академию. — Запив кусочек блинчика горячим ароматным настоем из
трав эта милая женщина произнесла ужасную фразу, настолько ужасную,
что я закашлялся. Офигительно вкусное варенье, только что слизанное
мной с ложечки, вылетело из моего рта на её любимое платье, где
расплылось бордово-фиолетовыми потёками. Оглядев свою грудь,
раненую вареньем, тётя поправилась. — Хотя нет, наверное, сама тебя
отвезу. Завтра.
— Тётя Чернава, ну, какая академия? — Начинаю лепетать, как
реальный подросток. — Я же ничего не знаю и кроме усадьбы и села
нигде не был, да на меня сразу пальцем начнут тыкать: мол не туда
сел, не так стоишь. Будут говорить, что не знаю общеизвестных
правил.
Но, по-видимому, тётушка уже всё для себя решила: у неё на всё
нашлись отговорки. И то, что Горислав почти не покидал усадьбы, и
то, что с ним уже давно никто не общался, так как любящие
родственнички боялись его приступов на публике и возможных
последующих проблем. Для Чернавы единственной проблемой был некий
Талос, про которого я уже слышал. Оказывается – это мой ровесник из
дружественного рода, который частенько жил в этом доме, вроде как
друг детства. Но тётя сказала, что эту проблему решит сама, а
насчёт незнания местных реалий, ответила, что я буду там не сильно
выделяться: наследников, вообще-то, редко выпускают в свет до
совершеннолетия.
Чешу пятернёй макушку и думаю как бы отмазаться, ведь жизнь в
усадьбе меня полностью устраивала, как-то не тянет меня учиться и
становиться главой, тем более воевать (вдруг загребут, как
двоюродного братца). О! Вспомнил, есть шикарная отмазка. — Тётя
Чернава, о какой академии может идти речь, если в следующем году
мне придётся стать княжеским гриднем. — Смотрю на неё взором
победителя. Но, по её ответному взгляду, понимаю что битва ещё не
выиграна, и тут же получаю этому подтверждение.
— Бахтияра, которому Гордий давал слово, за какие-то махинации с
казной школы, задержали людишки из разрядного приказа и сослали на
границу. А так как присягу князю ты не давал, как протеже
проштрафившегося десятника, тебя теперь ни за что не примут
туда.