Город. Сестрички-лисички.
Странные сны. История Воронцовых.
Ленивым щелчком кнута Ульян смахнул с лошадиного крупа
очередного слепня и сообщил. — Скоро уже город покажется.
Прямо капитан очевидность, я с полчаса назад это понял. Дорога
становилась всё шире и ровней, а между бескрайних, много где уже
кошеных, полей всё чаще встречались перекрёстки, с дорогами
ведущими в обе стороны. Там виднелись домишки небольших сёл и
деревенек. А когда вдоль дороги пошли амбары, склады, трактир с
длинной коновязью, стало ясно, что это начался пригород.
Вдруг пришла мысль о деньгах. Пока не поздно, надо бы разузнать
у Чернавы что да как. У нас был с ней разговор об этом, но тогда
она отговорилась тем, что Гордий всё лучше объяснит, а сейчас уже и
не спросишь, там же эти свиристелки сидят. Решаю разузнать у
возможного секретоносителя. — Ульян, скажи-ка, у тебя есть деньги?
Улья-ян!!! Тп-р-ру-у! Тп-р-ру-у!
Теперь у нас новый кучер, а у одного из дружинников появился
заводной конь. После моего вопроса Ульян закашлялся и крайне
неудачно упал под колесо кареты. Хорошо хоть я успел поводья
перехватить, ведь если бы они упали вниз и запутались, лошади могли
бы испугаться и понести, или споткнулись бы и покалечились. В любом
случае, в карете все бы побились. Я считал себя героем-спасителем,
ровно до того момента, пока из кареты не вылезла злая тётушка.
Теперь у меня новый сосед по кóзлам и два оттасканных уха.
Давно примечал всякие странности с переводом, но имена звучали
всегда одинаково, что с оберегом, что без него. Горислав, Чернава,
Гордий и Град, а ещё Сатили с Талосами. У этого дружинника
оказалось не менее интересное имя – Егуп.
Даже не заметил как мы въехали в город, был занят мыслями о том,
в какое странное княжество меня забросило. Мне была простительна
такая невнимательность, здесь не было высоких каменных стен и не
было мощёных камнем мостовых, мы всё так же продолжали трястись по
широкой грунтовке между обычными избами. Вот обогнали небольшое
стадо коров, которое гнал прихрамывающий седой пастух с малолетним
подпаском. С другой стороны дороги, нам навстречу ковыляли
бесчисленные стада гусей, а вдоль заборов грелись на солнышке
стайки куриц. Сплошные линии заборов, ворота и повсюду бегает
разная домашняя живность, одним словом деревня. Но, незаметно
глазу, потихоньку стали появляться дома повыше и покрасивше, а
гогот гусей и куриное кудахтанье слышались уже не на улице, а за
заборами, которые тоже подросли, только дорога оставалась прежней,
всё та же пыльная колея.