Парнишка
выждал секунду, продолжая смотреть не моргая.
– Не знали,
значит?! Врачи так поступают на случай, если пациент решится
встретить свой конец не здесь. Кто-то кутаясь в больничную робу,
запнувшись, упадёт идя вдоль магистрали к родному дому. Им потом не
хватит сил подняться. Холод гальки, роса у ног и скорая остановка
сердца. Другие, чуя приближающийся конец, идут ночью встречать
рассвет. Желательно у моря, там вид получше. Холм или край крыши?
Вариантов много.
Всё так же
неотрывно глядя в глаза Йозефа, парнишка махнул на угол
комнаты.
– Видите
тот стеклянный шкаф в углу? Он не заперт, Йозеф. Там даже есть уже
готовый шприцы с лекарством. Вколите один и боль уйдёт… на время. А
если два, то вы сразу встретите свой конец. Во всех палатах сего
крыла госпиталя так же.
Смерть в
облике парнишки приблизилась к лицу Йозефа так, что он услышал его
отрывистое дыхание.
–
Несправедливо, правда? Тот ублюдок на небесах даровал вам смерть в
мучениях. В полнейшем одиночестве, в им же забытом месте! В
темноте, в холоде, где окутывает лишь чувство безнадёги и тоски.
Вас-с-с, человека, дожившего до своих отнюдь не юных лет, лишают
вашего же права на продолжение жизни… Существования, если быть
точнее. Ведь грань между жизнью и смертью так тонка… А порой и
вовсе не заметна. Вы… да-да, вы, Йозеф, живы ли сейчас, прикованный
к кровати? Н-н-нет. А теперь посмотрите на меня.
Парнишка
дыхнул в лицо Йозева и тот почувствовал его тёплое дыхание…. В
местах, где кислородная маска не прикрывала кожу.
– Живой, но
мёртвый, – ночной гость счастливо улыбнулся и закатил глаза. –
Сегодня на завтрак в отеле мне подали цыплёнка под соусом бешамель,
а потом и десерт. Чувство вкуса немного притупилось, но ласкающее
нёбо фруктовое пюре ощущается до сих пор. Я мёртв,
Йозеф…
Смерть в
облике парнишки несколько секунд неотрывно смотрела в глаза
Морозова.
– … Больше.
Сотни. Лет! Смерть не всегда значит конец. Если ваша воля сильна,
дух может продолжить находиться в теле и после остановки сердца. А
сама плоть начать развиваться… по-другому. Особенно у таких как вы,
в ком дремлет сила. Стоит ей проснуться, как вернётся сила рук,
обоняние и вкусовые ощущения…
Парень
повёл носом и, предвкушая нечто, улыбнулся.
– … А вот о
самочках придётся позабыть. Мысли о продлении рода и тягу к
противоположному полу нам навевает сама живая природа. Но это
уйдёт, – в глазах парня загорелся зловещий зелёный огонёк. – На
место одних утраченных инстинктов придут другие. Жажда власти!
Желание доминировать над ходячими кусками плоти и лютая ненависть к
истинно верующим святошам! Ко всем тем ублюдкам, что верят в
замысел божий, в котором всем кускам плоти уготован лишь один
конец,.. – последние слова парнишка зло цедил, будто плюясь ими. –
Ваш выбор, Йозеф! Вот что важно. Сдаться на потеху богу, судьбе или
злому року, – ночной гость сжал кулаки до хруста. – Или же
вырваться из оков, что сковывают ваше право на существование! Я дам
вам семя своей силы. Поделюсь тем, что сам имею и вы сможете встать
с этой богом проклятой постели. Уже через неделю вы сможете
насладиться вкусом мяса… м-м-м… сочного! И в вас пробудится сила
пневмы. Зачатки одарённости в вас точно есть. Они взойдут… о да,
взойдут! Вы начнёте обретать силу, постепенно вырываясь из оков,
навязанных циклом жизни. Но уже не как человек, а как нечто стоящее
над ним!