– Ой, йе! Блин! Упала! И тебе, Валька, не хворать. – Тётка Анна сняла с юбки налипший репейник и хитро сощурилась. – Валь, а не тот это Пашка, что Зинке, что живёт в соседской Малиновке, мальчонку сделал?
Зарозовев, Валентина со скромной гордостью согласилась:
– Да, он любую уломает.
– Да ты сама кого хочешь… – Тётка Анна безнадежно махнула загорелой рукой. – Так я его сейчас с твоим братом видела около автолавки, они литр спирта взяли.
Подскочив, Валентина, отряхнула спортивные штаны и, уже отстраненно помахав Нинке, побежала к деревне, крикнув напоследок:
– Про мою просьбу не забудь!
Мать встала над дочерью.
– Ну что? Идешь или опять бабку боишься?
Нина встала и взглянула в чистую проточную воду речушки.
– Иду, мам. А ты питерцам в третьем доме молоко снесла?
Как же ей сейчас хотелось уйти подальше от собственного дома и засесть у кого-нибудь в гостях до тех пор, пока бабушка Полина, упившись чаю, не соберется к себе, в соседнюю деревню.
Голос матери отвлек от мечтаний.
– Нинка! Скольки можно увиливать, твою мать? Это, между прочим, мать твоего отца. Царствие ему небесное. – Анна перекрестилась, и в подмышках плотной футболки белесо мелькнули полукружья, вытравленные потом и стирками. – Твоя порода! Иди и разбирайся!
Нина не стала напоминать, что не она сама выбирала себе папу, как и всех остальных родственников. Она повернулась к откосу и неуклюже принялась забираться по скользкой сочной траве наверх. Толстая попа настойчиво тянула вниз, но Нина справилась.
Мать по пути во весь голос спрашивала о похождениях подружки Валечки, но Нинка не отвечала. Ей не хотелось идти домой. При встречах бабушка всегда заглядывала ей в глаза, и чего-то ждала. А Нина пока ожиданий не оправдывала.
В пятом классе, когда Ниночка ещё не вымахала выше своих сверстниц и мальчишек, её обижали в школе – отбирали пирожки и новые яркие тетрадки, ставили подножки и она с грохотом падала на дощатый школьный пол. А одноклассница Даша, невзлюбившая Ниночку именно в этом году, даже выстригли несколько прядей волос, завидуя их золотому цвету и волнистости. Измывательства продолжались весь сентябрь. С Ниной никто не дружил, только иногда за неё огрызалась с девочками Валя, живущая через дом от Нины.
Не умея защищаться, Нина только плакала и жаловалась маме. Отца, надёжного заступника, давно не было, и мама пошла «поговорить» с коробкой конфет к директрисе школы. Но та, молоденькая и самоуверенная, больше была заинтересована в учениках, среди родителей которых числились: участковый, заведующая магазином и фермер, ежесубботне доставляющий на дом три литра молока.