… и убить братьев.
— Пойми, это единственный вариант! И, в этом случае, мы все
сможем избавиться от этого преступника с большой дороги! А ты… Ты
станешь владельцем дома, а затем, мы с тобой сможем пожениться и
объединить наши дома!
… «Женщина предаст тебя ровно в тот момент, когда ты
перестанешь выгоден быть ей и её будущему. В случае таких, домашних
сучек – это касается и семьи. Её семье выгодно прирезать нас, ведь
тогда, часть нашей земли точно перейдёт им.»
Могу ли я верить её словам? Можно ли считать, что это решение
правильное? В её словах я не слышу логики… Она предлагает мне
решить ситуацию без убийств, убив мою семью.
Неужели убийства моих родственников она не считает
убийством?
Я старался не подать признаков того шока, который только что
испытал.
Возможно, Свейн и заслуживает смерти… Но… Почему я должен
убивать его ради чужой семьи? Быть оружием в её руках…
Нож давит на мой бок… А золотые глаза пронзают моё сердце,
вглядываясь в душу из тёмных углов этого пыльного дома.
— Ну? — она смотрит на меня, — я знаю, что это тяжело, но я не
могу придумать ничего лучше… Кого ты выберешь, Рики? Меня или
своего отца? Прошу…
Она смотрит на меня своими изумрудными глазами, и я чувствую.
Лишь холод… Так холодно, страшно, мерзко, больно… Но я сделаю
это.
— … Да. Я понимаю. — кивнув, я сказал, — давай попробуем… Я
сделаю это.
Она старалась не показывать то, насколько рада, но она тут же
пошла снимать засов с двери… А я, стоя позади, задал ей последний
вопрос:
— Ты говорила, что рассказала об этом только родителям?
— Да, а чт… — почти в ту же секунду, вспышка осознания пронзает
её, но становится поздно.
Я зажимаю её шею локтем, а другой рукой затыкаю её рот. Она
вгрызается в мою руку, отчаянно стараясь вырваться. Она бьёт меня
локтями и пинает по ногам, даже зная, что всё это не приносит мне
никакого дискомфорта.
Я тело потихоньку обмякает, пока и вовсе не перестаёт
двигаться…
Я тут же отпускаю её, проверяя, дышит ли она ещё… Да, дышит. Не
передавил. Слава богу…
Я стиснул зубы и взглянул на её почти синее лицо.
Ещё бы чуть-чуть, и она стала бы сниться мне в кошмарах.
— Не волнуйся… Я спасу тебя. — проговариваю я, чувствуя, как
холод наполняет всё моё тело.
После этого, мы уже никогда не будем близки. Зато она будет
жива…
Найдя в этом доме верёвку, я связываю её по рукам и ногам, а
также обвязываю её рот, засовывая в него относительно чистую
тряпку, чтобы она не могла сильно шуметь.