Ещё несколько месяцев резни… Выдержу ли я?
Скорее всего, выдержу… А если что-то пойдёт не так, то просто
сбегу. Теперь мне точно не составит труда убежать.
…
…
…
Когда мы вернулись, нас встречали не особо радостно. Новость о
нашем поражении и многочисленных смертях сотрясла крепость.
Довольно быстро, из героев, мы превратились в неудачников, о
которых шептались за спинами.
И… Впервые, я уподобился тому, каким был старый Годрик.
Вдавливая лицо одного из солдат в землю, я чувствую злобу,
достаточную, чтобы убивать… Так тяжело сдерживать себя, когда эти
мелкие, бесполезные чмошники несут хрень…
Пока они сидят здесь, в безопасности, я иду на территорию врага,
готовый потерять всё.
— Годрик! Стой!!! — кричит мне Наташа, а я, перевернув этого
солдата, снова заношу кулак.
— Скажи это ещё раз, сука! Скажи это!
— Пфостифе…
— Ты ёбаная мразь! — я ещё раз бью этого ублюдка по лицу, — сиди
и не вякай, пока я буду решать все ваши проблемы, уёбки слабые!
Почему слабые думают, что у них вообще есть право говорить
что-то обо мне и остальных… Как будто этот уёбок был там…
— Годрик! Пойдём! Пойдём отсюда! Он…
— Отъебись, Натаррис. — оттолкнув эту суку, я ухожу.
…
Ну и хрень я натворил.
…
…
…
Командование ничего не сказало по поводу провала задания и
множества смертей. Лишь Наташа сказала, что ей нужно восстановить
отряд, и она пригласила в него меня.
А я не отказался. В любом случае, проще будет работать с ними,
чем с незнакомцами.
Но следующую вылазку ждать точно больше двух недель. А значит… У
меня есть немного времени.
Я тренируюсь каждый день от рассвета до заката.
Тот огромный камень стал моим источником тренировки силы. Как ни
странно, но оно работает, и ничего тяжелее в пределах крепости на
данный момент нет.
А ловкость я тренирую, в попытках действовать так быстро и
проворно, как могу. Вплоть до того, что я взбираюсь на стену
крепости голыми руками, бегаю по лесу как какой-то ебанутый, вплоть
до прыганья по веткам, а затем возвращаюсь таким же ёбнутым
маршрутом.
Телосложение тренируется физическим измором. Чем больше я
тренирую другие характеристики, тем больше тренирую
телосложение.
Как только я дохожу до своего физического предела, я приступаю к
магии. Натаррис показала мне довольно любопытный приём, с
наложением магии на собственную кровь.
Экспериментируя с этим, я пришёл к пониманию, что вещь,
смазанная моей кровью, гораздо лучше принимает чары и на куда более
долгий срок. Если точнее, то до высыхания крови.