… Надеюсь, никто не нападёт на поезд.
Сколько бы раз я не засыпал с мыслью о том, что хочу проснуться,
я всё остаюсь в этом теле и этом мире. И, наверное, пора бы уже
принять это как реальность. Подводя итоги прошедших полутора
месяцев… Этот мир вполне неплох.
Без шуток, но тут лучше, чем если бы я попал в какое-нибудь
голое средневековье. Да и с телом мне очень повезло. И даже девушка
есть… хоть и на довольно короткий срок.
В этом мире можно жить. Сейчас я вернусь домой, и поговорю с
семьёй Годрика. А там будет видно, куда я направлюсь дальше. Так
много интересного, что хотелось бы попробовать, будучи свободным
человеком.
Но даже сейчас…,когда я свыкся, такое завершение войны будто
хватает меня за горло, сверля своими золотыми глазами прямо в душу.
Недостаточно… Я не смог сделать всё, что должен был…
Я не отомстил им за Леррис… Я не смог взять реванш с той
девушкой и… мне просто страшно от того, что этот мир не так
однозначен, как я о нём думал. Всё, что я видел о нём до этого –
это война, и… если он глубже, чем кажется, то мне придётся заново
осваиваться и быть уязвимым.
— Ну ты чего раскис? Я же с тобой разговариваю, — свесившись
вниз, спросила Наташа, ярко улыбаясь и шутя: — снова будешь
пу-пу-пукать?
— Пу-пу-пу… — выдав это почти что на автомате, я получил порцию
заливистого смеха от почти что упавшей на пол девушки.
Закрыв глаза, я пытался вслушаться в её смех… Всё же… У меня
есть причины, чтобы не раскисать.
— Наташ, — задумавшись, я почти не обдумывая, выпалил, — думаю,
я попытаюсь что-то сделать с репутацией моей семьи. Если всё
выйдет, то давай встретимся ещё раз?
Она пыталась отсмеяться ещё несколько секунд, а затем… набрав в
лёгкие воздух, посерьёзнела. Мне не нравится эта серьёзность.
— На самом деле… После того, что твоя семья пыталась провернуть,
я не хочу иметь ничего общего с вами. Вот вообще…
Её взгляд ощущается очень холодно. Да и голос был лишён той
звонкости и игривости, к которым я привык.
— Разумеется, тебя это не касается, но… когда тебя похищают и
пытают, это оставляет очень неприятное послевкусие в памяти. Твоя
семья - ублюдки, и после того, что они сделали, я точно их не
прощу. Так что… давай, когда всё это закончится, случившееся между
нами останется нашей приятной памятью?
Будто пулевое ранение, её слова вызывали желание стиснуть зубы и
простонать. И самое ужасное, что она не хотела обидеть меня
этим.