− Аму Зейн,
можно с вами поговорить откровенно?
− Есть что-то
такое, с чем ты не можешь справиться? – Зейн закидывает ногу на ногу, подносит
горящую спичку к сигаре и раскуривает. Всегда восхищался тонкими, изысканными
манерами дяди. Только он так умеет гордо, уверенно сидеть в кресле. Его взгляд,
хотя и вежливый, намекает на тонкую степень авторитета, требующую уважения. –
Конечно, мой дорогой, можешь говорить. − Он неторопливо затягивается сигарой,
выпуская тонкий след дыма, вьющийся в воздухе. Его глаза, острые и
проницательные, внимательно смотрят на меня.
− Я
заинтересовался одной девушкой, хочу забрать её с собой.
− Что тебя
останавливает?
− Её дед. –
Передаю дяде планшет. Слуга приносит капучино. Я успеваю выпить напиток и
съесть финик, прежде чем Зейн кладёт планшет на стеклянный журнальный столик на
позолоченных гнутых ножках.
− И как давно
ты с ней?
− Я провёл с
ней два часа в гостинице.
Дядя даже не
моргнул. Думаю, он знает о моих коротких связях с девушками.
− Она была
девственницей, − добавляю.
− Хм, это она
тебя так приукрасила? – улыбнулся дядя.
− Я уже
сказал, что неосторожно налетел на графин.
Зейн тихо
смеётся.
− Разве я не
могу получить любую женщину, какую захочу?
− А тебе
может кто-то запретить?
Откидываюсь
на спинку кресла.
− Но если это
правда, что там написано, то я сомневаюсь, что дед так просто тебе отдаст свою
наследницу.
− Я предложу
брак.
Пальцы Зейна
мягко постукивают по подлокотнику кресла.
− Ты сам
прекрасно знаешь, что русские давно не смотрят, есть у девушки невинность или
нет. У них как европейцев, всё свободно. Воронцова вряд ли расстроит новость,
что ты был первым мужчиной его внучки. Для них это не позор.
− А вот мне
не всё равно и я собираюсь её забрать с собой и точка.
Дядя отпивает
капучино из чашки.
− Что ж, пусть ему отправят приглашение.
Завтра после шести я буду свободен.
Ариана
Жених Григор Абагян, мне не нравится с первого
взгляда. Он старше меня на восемь лет, но я ему дам все сорок. Редеющие
волосы, большие выпуклые глаза, крючковатый нос, борода, средний рост,
худощавый. И этот его волчий взгляд, брр… Матерь Божья, дед смерти моей желает?
− Я очень рад
с тобой познакомиться, Ариана, − целует он мою руку. Появилась тупая радость,
что этот урод не получит мою невинность. Будь моя воля, я бы послала его к
чёртовой матери. Вырываю руку и прячу её в складках платья. Карие глаза мужчины
прищуриваются. Я не пытаюсь скрыть своего отвращения и недовольства. Он всё
понимает и без слов и всё равно как баран, улыбается. – Я часто хожу в
филармонию послушать живую музыку. Мне нравится, как ты играешь. У нас есть
фортепьяно, хочешь что-нибудь исполнить?