– Не трогай ее!! – заорал с той
стороны экрана ее отец.
– У вашей дочери очень длинный язык,
– я даже почти не злился. Чего-то подобного я и ждал. – Думаю, вам
не составит труда догадаться, что она имела в виду. Придется ее
наказать.
– Если ты ее тронешь, я найду тебя!
– пообещал профессор, сжимая кулаки.
– Обязательно трону, – пообещал я. –
Порка ремнем детям полезна.
Селезнев побелел от ярости.
– Не трогайте ребенка, – процедил
капитан Буран.
– Значит, так… господа
герои-неудачники, – пора было заканчивать. – У вас пятнадцать
минут, чтобы убрать ваши задницы из этого колодца. Как это сделать,
ваши проблемы. У вас есть Крыс. Дальше. Ни слова никому о
галактиусе. Или от девочки и вашего дружка Третьего прилетят
пальчики.
С той стороны экрана послышались
проклятья, но я уже отключил связь и развернулся на кресле к
Алисе...
… но я уже разорвал связь и
развернулся к Алисе.
Девчонка сидела на полу, держась
двумя руками за затылок. На щеках и в уголках глаз блестели
капельки слез, но это были скорее слезы от неожиданной боли. Реветь
она явно не собиралась. Уже хорошо. Не тот у нее характер, чтобы
реветь, ударив пальчик.
— Алиса, это не очень умно – злить
пирата. Тем более меня.
Я не собирался избивать ее. Но урок
она получить должна. Ребенок всегда должен знать, что его поступки
приведут к определенной реакции. Родителей, учителей… да кого
угодно. Или с комфортом устроятся у тебя на шее, плюя тебе же на
голову. А мне этого не надо.
Я поманил ее пальцем.
— Вставай. Подойди, – приказал
я.
Девочка с опаской смотрела на меня,
но встала и очень неохотно сделала пару шажков ко мне.
— Еще. Ближе, – я указал пальцем на
пол перед собой.
Алиса замерла, чуя недоброе. Но
отступать было некуда и ей пришлось сделать еще шаг. Вздохнув, я
схватил ее за руку и подтащил к себе, ставя перед собой.
— Я запретил говорить о Третьем? Да
или нет? – спросил я.
— Да… АЙии!!!
Я резко и неожиданно ударил девчонку
по подбородку снизу-вверх, стоило ей открыть рот. Светловолосая
головенка дернулась, и она пребольно прикусила себе язык. Из глаз
хлынули слезы, и Алиса ладошками прикрыла рот. Да, это больно
прикусить язык в полном смысле этого слова. И очень неприятно. Но
усвоить урок она должна.
— За свои слова надо отвечать, –
вкрадчиво сказал я ей, погладив золотистую головенку. – И если я
сказал «нет», это значит «нет». Поняла меня? Вытирай слезы.