Тот добродушно усмехнулся, явив
острые игольчатые зубки, и кивнув головой.
— Как скажешь. Корабль хочешь?
— Не грузи мне мозг, – тут же
отрезал я. – Еще сундук с золотом предложи! Пират…
— Пират, – согласился Крыс, не
впечатлившись. – Все серьезно. Не надоело в чужих пилотах ходить?
Свой космический корабль… подумай! И всего одно дельце! И он твой.
Слово пирата.
Я молча смотрел на него, тяжело и
холодно… многие говорили, что я реально пугаю, когда изображаю этот
взгляд. Крыс явственно поморщился, и я сухо подбодрил:
— Подписываться в темную? За кого ты
меня принимаешь? Говори все, а уж потом я скажу… да или нет.
— Заматерел, погляжу… – проворчал
Крыс. – Ну, слушай…
Это и в самом деле был Крыс… тот
самый крокрыс из конца двадцать первого века. Пират и нелюдь.
Последний представитель своего вида в огромной галактике. Я сидел
за столом, и слушал, что он мне говорит. Второй Капитан,
легендарный и собственной персоной, сидел в ловушке Крыса и
Весельчака У уже который год. И наотрез отказывался отдавать одну
вещичку, очень нужную Крысу и его другу. И корабль у Капитана
замечательный, как раз мне под стать. Синяя чайка, слыхал? И весь
мой будет. Уж они ему и карами грозили, и врали, что дружков его
поймали Первого да Третьего, да все без толку. Не желает отдавать и
все!
Чем больше я слушал его
разглагольствования, тем больше в голове у меня прояснялось. А
вместе с тем, я отстраненно понял, что в моей черепушке совершенно
спокойно уживаются две памяти – память неудачника-пилота Микки и
моя собственная. Думать об этом не время. Это после. А вот сейчас,
просто примем все как факт. Это будущее, и я в нем. В очень
знакомом будущем… кто родился в Советском Союзе, знает милую
девочку Алису… и ее приключения. И книжки читал, и мультик смотрел.
И мечтал в процессе оказаться в прекрасном далеко, бороздить
просторы космоса на космическом корабле. Драться с пиратами, и
познакомиться с Тремя Капитанами.
И я мечтал.
Но взрослея, понял истину Шапокляк –
хорошими делами прославиться нельзя… и быть добреньким по жизни
нельзя. Кто не жил в девяностые, тот этого не поймет. Но в жизни
каждый сам за себя, и своя шкура ближе к телу. Но жить как собака,
от получки до получки, прогибаясь под всех и вся – не захотел. Жить
как все не хотелось, к бизнесу душа не лежала. В армию? Опять
прогибаться, кушали – знаем. А в бандиты так и не пошел. Хрен
редьки не слаще. Стал браконьером. То же в неком роде пиратство… но
масштаб не тот.