— Ядро пробудил, — пожимаю плечами.
— Ты? Пробудил ядро? — неподдельно удивляется Августина и снова
расстёгивает пуговицу. — Да простят меня боги, это невозможно.
Ведуны точно сказали — твоё ядро с рождения закупорено
намертво.
— Чудеса случаются, — снова жму плечами. — Хвала Коту и всё
такое.
— Не богохульствуй! — директриса грозит пальчиком с аккуратным
маникюром.
— Простите, ещё не пришёл в себя. Так мы разобрались?
Чпок, и ещё одна пуговка расстегнута. Ай-яй-яй, какие виды...
Часть энергии приходится направить на обрушение Невской башни.
— Если говоришь, что пробудил ядро, то вполне мог справиться и с
тремя... — задумчиво говорит директриса, теребя очередную пуговицу.
Потом соображает, что творит, и застегивает одну. — Сразу после
открытия в тело вливается много маны.
— Несомненно, — киваю. — Я свободен, ваше благородие?
— Да-да, можешь идти... Нет, постой. Сходи-ка приведи себя в
порядок и снова ко мне. Я приглашу ведуна, чтобы он тебя
осмотрел.
— Зачем? — поднимаю бровь.
— Если ты и правда смог пробудить ядро, то...
— Я не о том.
Перебиваю, а директриса настолько этим шокирована, что не знает,
как реагировать. Хмурится, но рука в то же время снова тянется к
блузке. Августина с хлопком кладёт ладонь на стол и буквально силой
удерживает.
— Я имею в виду, — делаю шаг вперёд, — зачем идти к вам? Давайте
я просто зайду к ведуну и всё, — делаю небольшую паузу, и как
только директриса пытается открыть рот, снова начинаю говорить. —
Хотя, конечно, мне крайне приятно ваше общество, Августина
Филипповна. Повторюсь — раньше я не замечал, что вы столь красивая
и... — подбираю слово и одновременно делаю еще шаг, — импозантная
женщина. Рядом с вами моя кровь закипает.
— Да как ты смеешь, Котов, — цедит директриса и подаётся вперёд.
Уже не скрываясь, пожираю глазами её внушительную грудь. — Пробудил
магию и сразу мужчиной себя почувствовал?
— Простите, Августина Филипповна, — шепчу в ответ. — Но всё, что
я сказал — чистейшая правда.
— Вон! — директриса резко выбрасывает руку, указывая пальцем на
дверь. — Через полчаса вернёшься, и чтобы никаких пошлых намеков!
Разошёлся, отрок! Мал ещё!
Мал, да удал! На язык сама собой ложится местная поговорка, но
решаю оставить её при себе. Выхожу вон, как и было велено.
«И всё-таки переборщил», — думаю, уже идя по коридору. Аура
слаба, да и я теперь не взрослый мужчина, а отрок, как тут говорят.
Подросток. Щегол. Малолетка. Тьфу!