Зовут моё вместилище Ярослав Алексеевич Котов, и ему семнадцать
лет. Сирота, живёт и учится в загородном интернате. Скромный,
слабый, запуганный мальчик. Сегодня после занятий отправился
погулять в лес, что окружает интернат, и встретил этих трёх
недоносков. Ярослава по прозвищу Котёнок толкнули, он упал и
ударился затылком о камень. Дух и вылетел, а я быстренько занял его
место.
Что же, с этим всё понятно. Как насчёт маны? В этом мире есть
магия?
Память парня говорит, что есть. Только увы, Ярослав был лишён
доступа к ней. Если говорить местным языком, то ядро магии, через
которое энергия поступает в тело, у него с рождения запечатано и
спит мёртвым сном. Как и у большинства людей этого мира.
Ну, для меня это не проблема.
Напрягаю волю и пытаюсь ощутить ману вокруг себя. Получается.
Моё астральное тело приучено улавливать малейшие колебания энергии,
и я сходу «ловлю» один из потоков.
Тело слушается плохо, пальцы так вообще еле гнутся. Парень явно
не музыкант. Ничего, Ярослав, придётся научиться играть хотя бы на
лютне. Или найдём другой хороший инструмент. Потому что для
создания печатей нужны гибкие, быстрые пальцы.
А пока обойдёмся мыслеформой. Должно хватить.
Мысленно строю печать Поглощения, усиливаю печатью Ментального
удара и безжалостно накладываю прямо на своё-Ярослава солнечное
сплетение. Таким приёмом я не раз открывал талант даже у тех, кого
считали безнадёжным. Прямо как нашего Котёнка...
Бум! Энергия струится в тело. Тоненьким потоком, но для начала
хватит. Творю печать Исцеления и чувствую, как сотрясение мозга, а
это точно оно, постепенно проходит.
М-да... Меридианы, по которым струится сила, или каналы, как их
тут называют, тонюсенькие. По сравнению с моими прошлыми, как
паутинка рядом с корабельным канатом. Но ничего, исправим.
Встряхиваю прояснившейся головой и встаю. Малолетние выродки
перестают гоготать и смотрят на меня. А я смотрю на них.
— Чо так зыришь? — задирает подбородок Тарас.
Улыбаюсь. Какая славная мишень.
— А? — скаля свои нелепые зубы, спрашивает Тарас и толкает меня
в плечо.
— Одно мгновение, червь.
— Он как-то шмотрит так, што мне не по щебе... — бурчит
шепелявый.
Мысленно создаю печать Гранита, леплю на кулак и бью апперкот. В
моём мире удар снизу вверх назывался иначе, но для Ярослава это
апперкот. Пусть будет так.