– Стоит, конечно. Будет ли только оно, это счастье?
– Будет, всенепременно будет.
– Все же лучше я сам займусь созданием своего счастья.
– Экий ты упрямый. Так и быть, скажу. Гибель я твою скорую да
глупую вижу. Оттого и помочь хочу. А наворожу так, что сменится
твоя судьба. И тебе польза – настоящую любовь познаешь. И миру
польза – хороший человек жить будет.
– Ну, если так стоит вопрос, то так и быть, ворожите.
– Вот и славно, вот и славно. Сейчас я камушки свои раскину да
судьбинушку твою поправлю. Ты не переживай, нешто за жизнь простого
человека боги большую плату положат? Да и я тебе хорошую ниточку
подберу, без тещи-змеюки, – разулыбалась довольная старушка.
Она вытащила из-за пазухи черный бархатный мешочек и высыпала на
сухую, морщинистую руку десятка два разноцветных камней – пяток
больших, с ноготь, остальные поменьше. Я остолбенел: на руке
лежали, переливаясь, изумруды, гранаты, сапфиры и прозрачные, как
вода, алмазы. Старуха что-то пробормотала, дунула на них и
подбросила вверх. Камни взмыли в воздух и, сверкая гранями, начали
падать. Гадалка махнула рукой, и перед нами из земли возник столб
серого тумана, поднявшийся на уровень пояса. Камни попали на него и
остановили свое падение, завязнув в нем, подобно мухам в патоке.
Она придвинулась к туманной колонне, покачала головой, обошла
вокруг, рассматривая драгоценный узор.
– Странно, очень странно, – прошептала она, нахмурившись.
Немного подумала, засунула в туман руку и отодвинула от крупного
алмаза почти прикоснувшийся к нему рубин к краю колонны. Только она
его отпустила, как остальные тотчас ринулись в разные стороны.
Шагнув назад, посмотрела на новый узор – теперь в нескольких дюймах
от алмаза замерли два рубина и сапфир. Задумчиво взглянула на небо.
Достала из мешочка еще один алмаз. Покрутила его в пальцах,
исподлобья глянула на меня.
– Пообещала ведь, слово нужно держать, – пробормотала она,
отвернувшись.
С этими словами она сунула алмаз в туман и положила его на
вершину крупного. Вновь камни рванулись с мест. Теперь они
образовывали круг не более фута в диаметре, да и больше их стало
раза в три. Старушка взирала на дело рук своих с неподдельным
изумлением. Потом перевела взгляд на меня:
– Ты, часом, не из богохульников будешь? Не дают тебе боги
безоблачной жизни.