— Вы так ко всем новым жителям приходите? — заинтересовалась
Дина. — Или библиотекари вызывают особое подозрение?
— Ко всем, — снова разулыбался Сумароков. — И поверьте мне, это
вовсе не трудно. Уезжают из Россоши чаще, чем приезжают.
— Да, мне уже рассказали. Девяностые, экономический кризис,
отсутствие работы…
— Но нам еще повезло. Вот Марьинка, скажем…
— И про Марьинку тоже рассказали.
— Какие у вас общительные коллеги.
— Учителя. Делятся информацией, не приходя в сознание.
— Да, наверное… — лейтенант Сумароков замолчал, явно не зная,
что бы еще сказать. — Да, кстати! Как ваша машина?
— Отлично. Мой «крузер» и не такое видал. За то и люблю. А как
ваша коза?
— Пришла к вечерней дойке, как я и говорил. Принесла намотанный
на рог красный носок.
— Откуда она взяла носок?
— Понятия не имею. Но если завтра ко мне заявится их
обездоленный владелец и накатает заяву — я с легкостью раскрою
дело.
— И получите поощрение?
— И не получу пиз… гхм… втык от начальства, — нежно порозовел
кончиками ушей Сумароков. — Может, вы меня в дом впустите? Чайку
попьем, я вам о местных жителях что-нибудь интересное расскажу.
Неудобно так вот, на лестнице…
— Простите, но у меня не убрано, — с искренним сожалением
отказалась Дина. Плечистый и голубоглазый товарищ лейтенант
однозначно заслуживал чашечку чая — но на кровати сейчас валялся
пучок кольев, а на кухонном столе сверкал заточенным лезвием топор
категорически не кулинарной формы. — Вчера устала, сегодня рабочий
день… Совершенно не успеваю навести порядок.
— Ничего-ничего, извините, — вежливо отступил Сумароков. — Вы же
недавно приехали, даже отдохнуть толком не успели. Я к вам
как-нибудь на днях заскочу, не возражаете?
— В рамках проведения индивидуальной профилактической работы
среди населения?
— Исключительно в рамках. Чай, сахар, лимон, щепотка
административного надзора.
— Звучит интригующе, — улыбнулась Дина. — Но сейчас мне
действительно нужно спешить. Всего хорошего.
Захлопнув перед носом ухмыляющегося лейтенанта дверь, она
немного постояла, прижимаясь спиной к стене. С той стороны царила
тишина — значит, Сумароков тоже стоял и, вероятно, бессмысленно
таращился на облезлое полотно дерматина. А может, и не таращилась.
Может, делал в своей папочке записи.
Административно-профилактического содержания.