— Наверное, и с Мишей вот так же было, — снова отерла мокрую
щеку Анна. — Тем вечером он в «Орхидею» заглянул после смены.
Отдохнуть хотел… Вот и отдохнул. В последний раз.
Она разрыдалась. Стыд накатил на Дину густой липкой волной. Она
обняла тихо всхлипывающую Анну, поглаживая ее по спине, как
ребенка, — и с ужасом думала о том, что таких разговоров предстоит
еще много.
А время терять нельзя. Скоро хищник опять проголодается. И будет
следующий труп. И следующая плачущая женщина.
Брат Игоря Левашова — шестьдесят один, в разводе, слесарь —
подрабатывал в единственном магазине грузчиком. Дина поймала его на
заднем дворе — Левашов неспешно курил, запрокинув в небо скуластое
смуглое лицо. Пошарив в сумочке, Дина тоже нашарила пачку, подошла
и помахала сигаретой.
— Уважаемый, огоньку не найдется?
Тяжело глядя из-под нависших кустистых бровей, Левашов чиркнул
зажигалкой и поднес прыгающий огонек Дине, закрывая его от ветра
широкой ладонью.
— Пожалуйста.
Вежливо поблагодарив, Дина пристроилась рядышком на крылечке и
повела разговор — об ассортименте продуктов в Великой Россоши, о
ценах, о зарплатах. Левашов терпеливо слушал, глубоко затягиваясь
голубоватым едким дымом, и только на прямые вопросы неопределенно
хмыкал, покачивая головой. Лицо у него при этом оставалось
неподвижным, как у гранитного Будды. Несколько раз Дина попыталась
свести разговор к смерти Игоря Левашова: сначала пожаловалась на
собственное слабое сердце, потом спросила толковый ли в городской
поликлинике кардиолог — и, отчаявшись, посетовала на отдаленность
пункта скорой помощи. Пока позвонишь, пока доедут — уже, глядишь, и
лечить некого будет. Вопреки ожиданиями, ни одна из предложенных
тем не вызвала у Левашова интереса. Вежливо покивав, он бросил
веское: «Как бог пошлет, так все и будет», — и скрылся в сыром
полумраке черного хода, оставив растерянную Дину на крыльце.
— Как бог пошлет, так и будет, — тоскливо протянула она, щелчком
отбросив окурок, показала захлопнутой двери средний палец и побрела
к машине. Следующими по списку были мать Кирилла Махракова —
двадцать восемь лет, помощник нотариуса, холостой. Для визита к ней
Дина запаслась распечатанным планом лекции «Наш край пятьдесят лет
назад» — но запаслась совершенно зря. Варвара Махракова просто не
захотела выходить. Электрический звонок бессильно заливался в
глубинах темного дома, оглушительно тявкала на цепи дворняжка, но
занавески на окнах оставались неподвижными, а дверь — запертой.
Постояв минут десять под калиткой, Дина пожала плечами, развернула
машину и снова двинулась на центральную площадь.