- Тут, видишь ли, такое дело… Мне правда очень сложно объяснить,
- прикурив, Дина опустила стекло, и влажный промозглый ветер
забрался в машину, провел холодной рукой по волосам, огладил голую
шею. Больше всего Дине хотелось нейрализатор - тако же, как у людей
в черном. Чтобы щелкнул кнопочкой, и никаких проблем. Никаких
вопросов. И никаких Сумароковых на пассажирском сиденье. - Это,
видишь ли… не совсем моя тайна.
- Секретная операция? - понял по-своему Сумароков. - Ну хоть по
какому ведомству, можешь сказать.
- Э-э-э…
- Ладно. А что с блондинкой? Хотя бы в общих чертах?
- Э-э-э…
- Да ладно. Я, вообще-то, полезным могу быть. Ты же тут нихрена
не понимаешь. В первый же вечер спалилась - это, по-твоему, слежка?
Не обижайся, пожалуйста - но ваша контора могла бы кого-то
поопытнее прислать. Если дело такое серьезное.
- Ну…
- Вот тебе и ну. Я бы наблюдение без проблем организовал, между
прочим. Так что там с блондинкой?
Дина тяжело вздохнула. Сумароков вцепился в тему, как
оголодавший клеш, и отступать не собирался. Можно было, конечно,
потрясти гипотетическими полномочиями представителя серьезной
конторы. И Сумароков, возможно, отступил бы. Формально. Но слежку
наверняка бы продолжил - а значит, вылез в самый неподходящий
момент с огромным риском похерить все дело.
Оставался один-единственный вариант.
- Хорошо, - решительно кивнула Дина. - Ты поможешь мне с
расследованием. Но никому ни слова. И… и я не смогу объяснить тебе
все детали.
- Отлично! - просиял Сумароков. - Так может, введешь меня в курс
дела? Хотя бы без деталей. Вон, и рыгаловка наша уже
закрывается…
Дина оглянулась. Дедка-певуна на стоянке уже не было. Двери
“Орхидеи” закрылись, гирлянды погасли. Только в глубине темной
комнаты мелькали пятна света - словно кто-то бродила там,
подсвечивая путь фонариком.
- Хорошо. Поехали ко мне. Что смогу - объясню.
В квартире было прохладно. Сырые осенние ночи уже вытянули тепло
из кирпичных стен, но радиаторы оставались ледяными, и Дина
привычно щелкнула кнопкой обогревателя.
- Чай, кофе?
- К черту, - сунувшись в шкафчик, Сумароков вытащил бутылку
вискаря. За неимением рюмок он уверенной рукой отмерил “Джек
Дениелс” в чашки, одну пододвинул Дине, а вторую махнул сам. - Ну,
госпожа Белоцкая, излагайте. Я весь внимание.
Дина сделала глоток. Терпкий золотой огонь опалил язык и ухнул в
желудок, растекаясь там сонным теплом. Механически зажевав виски
подвядшим яблоком, Дина подвинула чашку на середину стола.