Я спрыгнул с лошади и отдал поводья слуге князя, думая при этом,
что в любом другом случае был бы верх дибилизма отдать добровольно
лошадь цыгану. При этом я не припоминал, чтобы такой разговор был в
книге. Неужели всё опять пошло по одному месту?
Питер же, словно хозяин данного замка, важно шёл по выложенной
булыжником мостовой к замку и, по-свойски окинул взглядом это
массивное строение. Я же шёл следом, а в спину мне дышал цыган,
ведя под узды наш транспорт.
— Вам вон туда, — указал привратник пальцем на центральный вход
в замок. — Вас проводят, а я в конюшню.
Эдерли, даже не повернулся к привратнику, только царственно
приподнял правую руку, в знак согласия. Я же топал за Питером и
скрещивал пальцы, дабы сюжетная линия вернулась на своё место.
Стоило нам подняться по массивным ступеням к входной двери, как
и она, отварилась, а в проёме показался мужчина уже не цыганской
внешности.
— Прошу за мной. — Окинул пожилой мужчина нас взглядом, и
зашагал вглубь дома.
Эдерли шествовал, иначе и не скажешь, за местным мажордомом в
чёрном строгом наряде, по холлу, который так и блистал роскошью
интерьера. Статуи в доспехах смотрели на нас словно на убогих
людей, а позолота, которая была повсюду, мерцала в полумраке замка,
как древние сокровища, что хранятся в пещере, ожидая своего
искателя приключений.
Холл кончился, и мы вошли в огромный зал с десятками чучел и
статуй, которые были словно живые. По центру зала стоял очень
длинный стол с застеленной скатертью и приборами сервировки. В двух
массивных каминах, что расположились друг напротив друга в разных
концах комнаты, полыхал огонь, треща сухими дрова.
— Рад приветствовать в наших землях посланников британской
короны. — Прогремело эхом по залу.
Я, вздрогнув и, чуть не подпрыгнул на месте, от внезапности
момента повернулся на голос.
В каменной арке дальнего прохода в черно-золотом одеянии стоял
высокий пожилой мужчина. Длинные чёрные волосы были зачёсаны назад
и доходили до лопаток, а волевое лицо, как я понял, хозяина этого
замка, имело несколько шрамов на гладком овальном подбородке. Тело
же хоть и было одето в просторную одежду, но не могло не сообщить о
крепости и рельефности хозяина.
— А мы, как рады лицезреть князя Григора Ионеску в добром
здравии, — лыбился во весь рот Питер, словно торгаш, который
встретил простака. — Я Питер Эдерли, а это. – Указал Эдерли на
меня. – Мой помощник. Лео Файлен.