- Кто это мы? – взревел борода.
- Каддик! – постарался осадить его Варр и сказал обращаясь ко
мне:
- Боюсь он прав. От нас нельзя уйти, иначе пойдут слухи, что
Эльмуты стали слабы и желающих захватить наши земли сразу
прибавиться. Мы победим в любом случае, но потери тоже ни к
чему.
- Тогда я требую для него права вызова. Он спас меня и
заслуживает этот шанс, - сказала девушка, но в ее голосе не было
даже надежды.
- Я принимаю вызов, - обрадовался лекарь и в этот раз он
улыбался по-настоящему.
Когда остались одни, долго молчали. Между нами появилась некая
недосказанность. Вроде бы все как прежде, но что-то не так.
Разговаривая, мы понемногу забылись и когда девушка уходила, то
поцеловала в щеку и сказала:
- Теперь тебе ничего не угрожает, пока не выздоровеешь.
- А потом? – поймал ее вопросом на пороге.
- А потом посмотрим, - весело ответила она, но это было
заметное, напускное веселье.
Через несколько часов, тело наконец начало двигаться и пришедший
проведать меня лекарь, оказался удивлен и обрадован такому
результату. Он даже пошутил о том, как хорошо, что я так быстро
поправляюсь, причем в голосе и вообще в отношении, теперь не было и
намека на неприязнь. В принципе я его понимал. Притащили тут
больного дохляка, которого пришлось еще и спасать, а потом
оказалось, что это конкурент и он покушается на обещанную ему
невесту. Будь Лоя, точнее Оглинка мне безразлична, так бы оно и
было. Но теперь, когда я очнулся и понял, что мой путь больше не
нуждается в свете, Каддик умрет и если будет надо, я утоплю все
племя Эльмутов в крови. Возникшее чувство, было не похоже на жажду
убийства, скорее наоборот. Внутри поселилось знание, я могу все и
для меня нет никаких преград. Это ощущалось так мощно, что ни о
какой гордости и самоуверенности не шло даже и речи. Сейчас главной
задачей было поправиться и выжить. Пока выздоравливал, у меня не
раз появлялся муравей, а потом и вовсе остался. Эльмутам он не
показывался, а те, кто был в курсе, молчали и даже пес, держал язык
за зубами. Для него муравей вообще был духом или одним из богов,
которому его племя когда-то поклонялось. Мы часто мысленно
общались, поэтому дни проходили в разговорах и сне.
- Однажды я задал Фунту вопрос, хотел бы он вернуться в
пещеры?
Муравей даже не думал над ответом, а рассказал мне свои ощущения
и я понял, что у насекомого есть такое же подобие души, как и у
человека.