Хоть и была готова уйти из жизни от рук охотника, но сдаваться этому вампиру просто так, без боя, в случае чего – хотелось меньше всего.
– А создатель? Его ты уж точно должна помнить. Ритуал длится несколько часов. Неужели за это время не успела насмотреться? – удивился он.
– Я не помню ничего до превращения. Только боль. После которой я стала той, кем являюсь до сих пор. И когда пришла в себя – вокруг никого не было, – хмуро сказала я, раздумывая над тем, почему я все еще нахожусь здесь и продолжаю отвечать на вопросы. Мой план не удался, можно идти домой. Но что-то меня сдерживало.
– Ничего себе. Первый раз о таком слышу, – присвистнул вампир.
– Я думала, что так у всех. Откуда мне знать всю подноготную жизни или нежизни таких, как я? Уж извини, в клубе анонимных вампиров не состояла, чтобы услышать иные истории превращений, – съязвила я, отчаянно хорохорясь, стремясь скрыть свою неуверенность. Все происходящее сегодня вечером меня жутко нервировало.
– Ну, честно говоря, не знаю даже. Ребенка-вампира вижу впервые. Я был уверен, что ребенок просто не сможет преодолеть превращение. Но вот ты здесь. Значит, это все же реально. Но все равно странно, что кто-то решился на это. Еще более странно, что после обращения тебя оставили одну. Кстати, зачем тебе нужен был охотник? – спохватился он, все также внимательно рассматривая меня.
Под его взглядом меня немного передернуло. Он чуть улыбнулся этому, что вновь меня разозлило.
– Тебе какая разница? – враждебно буркнула я.
– Решила самоубиться таким образом? – догадался он.
– Не твое дело, – этого вампира я уже почти ненавидела.
Вот чего он лезет ко мне? Что ему стоило появиться сегодня здесь на пару часов позже? Ведь я же решила уже прекратить существовать, зачем это все растягивать? Хотя, сейчас уже и засомневалась в своем решении. Так ли это было необходимо? Может, для меня еще не все потеряно?
– Значит, да. А почему? Что тебя не устраивает? – продолжил допытываться он, между тем шагнув к телу охотника и начав обыскивать его карманы.
– Я – машина для убийства! Могу нести только боль и разрушения! Какой смысл в моем существовании?! – взорвалась я, не выдержав его пренебрежительного тона. Вновь вернулась тоска, в памяти опять возникли образы всех, жестоко убитых мной. Нет! Такое больше нельзя допускать.