– Петр Никитич, я вот тут подумал, – подал голос Андрей, – а что, если нам предложение Кирилла расширить.
– Ты погоди со своим расширением. – Перебил его Зубрилин. – Дойдет и до тебя очередь. А пока сиди, обдумывай свое предложение. Чтобы не было как всегда – предложишь велосипед о трех колесах.
– Но…
– Все, я сказал! Твое слово, товарищ Маузер!
Маузер Марк Павлович, в неофициальных разговорах просто ММП, отвечал почти за все и ни за что конкретно. Его должность звучала устрашающе для людей, не связанных с печатным делом. Начальник отдела коррекции и верстки. Казалось, что его должность не давала никаких преимуществ, по сравнению с другими начальниками отделов, но это было не так. Он мог например, буквально за полчаса до сдачи газетного номера в печать, заявить автору какой-нибудь статьи, что: «Ты понимаешь Васенька, но у тебя так много ошибок, что я решил еще раз все перепроверить. Поэтому вместо твоей, очень хорошей статьи, я вынужден поставить в номер статью о цикличности землетрясений в Юго-Восточной Азии». Если журналист был новенький, много еще чего не понимающий, то он с пеной у рта начинал доказывать, что его статья перепроверена тысячу раз, на ней стоит виза «В номер!» самого Главного редактора. И даже, если и есть какие-то ошибки, то ничего страшного, народ прочитает и так.
Маузер никогда не спорил и не перебивал собеседника, но на все наскоки вежливо отвечал:
– Я очень сожалею, но в таком виде статья в печать не пойдет.
Молодой журналист убегал искать правду, но правда оказывалась до банальности простой. Журналисту кто-нибудь объяснял, в чем собственно дело. Если молодой человек, или девушка, оказывались людьми понятливыми, то возвращались назад в отдел Марка Павловича и, смущаясь, отдавали ему небольшую сумму денег. Маузер величественно брал деньги, клал их в ящик стола, и, улыбаясь, говорил:
– Вы знаете, я пересмотрел Вашу статью и думаю, что она, пожалуй, пойдет в завтрашний номер. Пишите еще, молодой человек. У Вас чувствуется хороший слог.
Находились и такие, кто возмущался и жаловался Зубрилину. Тогда спокойный Маузер брал статью, которую не поставил в номер, и в пух и прах в течение пяти минут разносил ее по косточкам.
– А деньги взять хотел, потому что я задарма эту чушь корректировать, не намерен.
Зубрилин соглашался, что это он просмотрел такое убожество, и в следующий раз статьи этого Иванова-Петрова-Сидорова будут проверяться буквально через лупу с особой тщательностью. Судьба такого журналиста была предопределена и его статьи очень нескоро появлялись во «Всеобщей правде». Как правило, он был вынужден искать другое место работы.