- Настолько, что даже вчерашний ребенок мог бы взять и…
изобрести, а, Людмила? – недовольно скрежетнул Петр Третий, с
облегчением переведя взгляд от хромающего доспеха на вполне себе
ровно стоящую волшебницу, даже и не думающую ответить монарху
ответным взглядом.
- Именно так и есть, Ваше Величество, - невозмутимая как скала
волшебница еле заметно кивнула, - Мы здесь наблюдаем всего лишь
воплощенный в металле принцип, доселе незнакомый и невиданный, но
предельно простой для понимания.
- Погоди-погоди, Людмила, - встрепенулся император, - Принцип –
это же не изобретение, так ведь?
- Нет! – его собеседница, наконец, оторвала взгляд от костюма,
из которого в данный момент вытаскивали тяжело дышащего человека,
вроде бы имеющего отношение к дворцовой дворне, - Нет, Ваше
Императорское Величество! Мы имеем дело именно с изобретением!
Крайне… крайне… масштабным!
- То есть ты вот так, да? – монарх слегка стал похож на
обиженного ребенка, что не прошло мимо внимания Людмилы.
- Это моя работа, - спокойно кивнула ему женщина, - определять,
что и чем является. В данном конкретном случае, я, Людмила Быкова,
волшебница, владелица башни Моршанка, как представитель сообщества
магов Русской империи в чине Министра Технологий, с полной
ответственностью заявляю, что мы являемся свидетелями новой
технологической ветки, не имеющей к классическому волшебству ни
малейшего отношения.
Волшебники, кисло подумал насупившийся государь, молча
отвернувшийся от огорчающей его магички, они все одинаковы. Жрут
все детство специальные экстракты, волшебством себе в мозг
балуются, знают и умеют потом невообразимо многое, а вот схитрить…
Нет, умеют, точнее, понимают, как это происходит, эта Людка уже
тридцать лет при дворе, но, чтобы словчить? Ни за какие
коврижки.
Вот и сейчас, волшебница вбила железный кол в едва трепыхающуюся
надежду Петра Третьего и рыбку съесть и на козлике покататься.
Совершенно сознательно вбила, тут и гадать незачем!
Государь сейчас находился перед глубокой внутренней дилеммой,
одолеваемый противоречивыми эмоциями и рвущимся из груди матом, а
вот союзников, способных поддержать одинокого монарха, рядом как-то
и не было. Лишь сухопарая мегера, отбоярившаяся от возможных
осложнений, да дурак-гвардеец, делающий вид, что ничего он не
понимает и вообще бревно. Такие вот дела…