–Что може сотня, пусть и орков против целого войска Рура?
–Зачем мне войско Рура? Эти тысячи нахлебников, которых я и так завоюю, едва переплыву Великую реку? Нет…Орки Роммеля мне нужны совершенно не за этим. Я не дурак, чтобы сотней атаковать укрепленный район!
–Тогда зачем, зачем, мой повелитель? – Редгорд заискивающе улыбнулся и поклонился.– Я не понимаю хода твоих мыслей.
–Все очень просто. На Великой Реке, на островах стоит храм. Кремь, кажется? Оставшийся от древних В нем рурцы поклоняются Единому. Это цитадель их веры, веры не только в высшую силу, но и в себя. Я слышал, что многие верующие несмотря на опасность близости фронта поехали в монастырь, чтобы помолится за победу ратного воинства Твердыни?
–Да…Еще…еще когда я был в столице,– Редгорд на секунду задумался,– тысячи паломников отправились туда.
–Вот видишь…– Валтасар злобно усмехнулс яи от его улыбки мурашки побежали по коже.– А теперь представь, что Кремь падет! Что будет с войском Берстранда и его моральным духом. Ведь в монастыре будут жены, дети солдат, родня…
–Так вот зачем орки…– задумчиво и немного испуганно проговорил, будто про себя старейшина.
–Конечно! Орки не знают усталости! Они бесстрашны и очень сильны! Представь как во время службы в кремь врывается орда таких безжалостных уродов?
–Паника…Кровь…
–Да, Редгорд. К тому же я уверен, что герцог бросит часть сил именно туда, едва узнает, что храм захвачен. Попытается спасти часть людей. Отзовет какие-то части с передовой. И тогда ударю я! Обрушусь всей мощью на его форты в устье Великой реки, форсирую ее и тогда сотру с лица земли Твердыню! А вот и Роммель!
Редгорд обернулся туда, куда показывал Валтасар. К ним приближался огромный орк. Рожа его была украшен татуировками, тело и волосатые руки землистого цвета покрыты широкими рубцами шрамов. На Роммеле был надет легкий кавалерийский шлем и толстого плетения кольчуга. На поясе непринужденно болтался боевой топор, который Редгорд и в молодые годы с трудом поднял бы. Ужаснее и уродливее человека казалось бы нельзя было придумать, да и человеком Эрвин был лишь на пятьдесят процентов. Отличал его от остальных существ, родственников по отцу, лишь вполне человеческий, умный, хитрый взгляд голубых глаз, доставшихся по странной прихоти генетики от матери.