Советское правительство ответило согласием нормализировать отношения с правительством Сикорского, заявив, что если Сикорский пожелает, то Москва не возражает против заключения соглашения о совместной борьбе против гитлеровской Германии по образцу англо-советского соглашения. В документе НКИД от 3 июля 1941 г. были определены вопросы взаимоотношений на период войны и на послевоенное время. А именно: признание суверенитета и национальной независимости Польши (причем характер режима – внутреннее дело самих поляков),установление взаимной границы по этнографическому признаку. Выдвигался принцип национальной консолидации всего польского народа в границах национальной Польши. В вопросах борьбы против общего врага советское правительство предлагало помощь в создании польских вооруженных сил на территории СССР под патронатом Польского национального комитета /26/.
Переговоры в Лондоне о восстановлении советско-польских отношений (5 – 30 июля 1941 г.) вызвали в польском кабинете очередной правительственный кризис. Давление Англии и более трезвый взгляд центро-левой части правительства помогли преодолеть кризис и сопротивление санационных министров. Они демонстративно покинули его состав. Это были Соснковский, Залеский и представитель СН М. Сейда. Их выход из состава кабинета был решительно осужден руководством подполья в стране. Четыре партии сочли необходимым сохранение национального единства в эмиграции и в стране. Демонстрацию министров они посчитали трагической ошибкой и отсутствием политического чувства. «Министры, у которых так мало политического чутья, не должны возвращаться в правительство», – сообщил в Лондон делегат /27/. За Сикорского, за подписание соглашения с СССР выступили: «географически» – представители западной части Польши, включенной в состав Германии (Великая Польша), и земель, тогда входивших в состав Германии (Нижняя Силезия);политически – представители людовцев, Стронництва працы и ППС, кроме его правого течения ВРН-ППС в стране. Против были пилсудчики и Стронництво народове. Перестановки в правительстве лишили Соснковского поста верховного главы Союза вооруженной борьбы. Ровецкий теперь подчинялся непосредственно премьер-министру и главнокомандующему польских вооруженных сил В. Сикорскому.
Советская сторона в лице посла в Лондоне И. М. Майского продолжала изъявлять готовность восстановить отношения двух стран, подписать соглашение о взаимодействии в борьбе против Германии. По директиве НКИД Майский оперировал тезисом о консолидации всего польского народа в «границах национальной Польши», включая некоторые города и области, недавно отошедшие к СССР, в определении межгосударственного разграничения —придерживался этнического принципа. В ходе двусторонних переговоров приучастии Э. Идена, министра иностранных дел, и параллельно – встреч Криппса в Москве со Сталиным и Молотовым, определялись принципы отношений двух стран и фактически писался текст соглашения. Польский исследователь Я. Требинка в работе «Британская политика в отношении советско-польской границы» сообщает, что из Вашингтона поступали сигналы не потакать требованиям «малых» союзников о подтверждении их довоенных границ (с. 317). Выяснилось, что стороны готовы согласовать принципы по текущим вопросам, касающимся практической организации военного сотрудничества в войне против Германии. При этом Сикорский решительно возражал против Национального комитета для руководства армией, а советская сторона настаивала, что у нее не было и нет 300 тыс. военнопленных поляков, а имеется в лагерях только около 20 тыс. Подтвердилась неготовность польской стороны решить вопрос о послевоенной советско-польской границе. Поэтому подписанное 30 июля 1941 г. «Соглашение о восстановлении дипломатических отношений и взаимодействии в войне» носило компромиссный характер. Суть его состояла в том, что решение вопроса о границе откладывалось до «лучших» времен. Об этом свидетельствовал текст статьи 1 соглашения, где речь шла о признании советским правительством утратившими силу советско-германские договоры 1939 г. в части, касающейся «территориальных перемен в Польше». Как показало будущее, стороны трактовали этот текст каждая по-своему и в своих интересах. Сталин не усматривал в нем признания Советским Союзом границы 1921 г. Сикорский формулировку «договоры утратили силу» считал отказом Москвы от территориальных приобретений осенью 1939 г. Эта «формула» в соглашении тогда устраивала обе стороны. При желании она не могла служить препятствием для организации польской армии. Но облегчала для СССР отношения с великими державами —союзниками Польши. Понятна была зависимость послевоенных границ от исхода войны.