Когда я вернулся, мои друзья уже проснулись и завтракали, сидя на траве рядом с Арчи. Роман, как обычно, мурлыкал какую-то песню.
– Ко мне пытаются приклеить прозвище, – сообщил Димка, когда я приблизился.
– Клеить ничего не нужно, – усмехнулся Рома. – Данделайн и есть.
– Данделайн? Что за страсти такие? – я плюхнулся на траву рядом с ними.
– В переводе с английского означает «одуванчик», – отозвался Димка, протягивая мне бутерброд с сырной пастой.
Я рассмеялся. Удивительно, но Рома попал в точку. Тощий Димка в своей зелёной рубашке и взъерошенными после сна волосами, золотившимися на солнце, и впрямь походил на одуванчик. А по-английски это прозвище звучало ещё лучше, будто его второе имя, звонкое, как колокольчик.
– «Одуванчик врать не может, мудрым стать он вам поможет»12… – продолжал веселиться Рома. Димка страдальчески возвёл глаза к небу.
– Похоже, мне придётся смириться, – печально сказал наш друг, однако в серых глазах его плясали бесенята, и я понял, что он доволен.
Роман встал позади нас и возложил ладони на наши головы.
– Парни, вы просто бесподобны! – сказал он. – Как хорошо, что печальная участь старых брюзг обошла вас стороной!
– Как знать, как знать! – проворчал я. – Если нам с Димкой будет скучно, то мы можем стать совершенно невыносимыми!
Тот вздохнул и пожал плечами: мол, что поделать.
После завтрака мы отправились исследовать окрестности. Рома сказал, что, судя по карте в навигационных системах Арчи, неподалёку находится река. И действительно, довольно скоро мы выбрались на открытый склон, у подножия которого виднелась узкая полоска песчаного пляжа и блестела на солнце водная гладь. Мы с Ромой, не сговариваясь, ринулись вниз наперегонки, смеясь от восторга будто мальчишки. Добежав до пляжа, мы рухнули на песок, тяжело дыша и обмениваясь шуточками. Неторопливо подошёл Димка – как всегда спокойный и опрятный. Поглядел на нас, как заботливый врач, почему-то вздохнул. Снял рубашку, аккуратно расстелил её на песке и только тогда уселся между нами.
– Узрите великую реку, о, несчастные хоббитцы! – ухмыльнулся Роман, стягивая футболку.
– Лучше разогрей свои бледные косточки, Голлум! – в тон ему отозвался я.
Раздеваться совершенно не хотелось – солнце грело не так уж сильно. Я стал смотреть на реку. Сквозь плеск воды и шелест камышей до нас доносился неясный шум. Вскоре он стал громче, и из зарослей показалась большая белая тарелка, которая, вращаясь, плыла по поверхности. Водяной фильтр, очищающий реку от отходов. После него остался лёгкий запах озона.