Быстро добравшись до нужного места, Антон отпер тяжелые ворота. Вокруг дома все заросло высокой травой, окна заколочены досками. Деревья в саду почти высохли и угрожающе скрипели, топорща во все стороны мертвые неподвижные ветви. Во дворе на веревке медленно колыхалась из стороны в сторону изрядно потрепанная непогодой женская сорочка, намертво прижатая красной, как кровь, прищепкой. Все вокруг походило на кадр из какого-то фильма ужасов, невольно заставляя поежиться. Антон поднялся на крыльцо, которое тут же заплакало под тяжелыми шагами. Старые доски прогнулись под недюжинным весом, но выдержали.
– Ну, Гера, сука, удружил! – выругался Антон и достал ключи. Посмотрев на брелок в виде крысиной головы, сверкнувшей красными глазками, крякнул:
– Мерзость!
Нехотя распахнулась дверь и в нос ударил тягучий затхлый запах. Судя по шороху и писку, врассыпную бросились крысы. Ночевать в этих условиях совершенно не хотелось. Какой тут сон? И как завтра весь день следить за ребенком после такого приключения? Внезапно в животе так громко заурчало, что Антон вздрогнул.
– Я ж не жравши сутки! Что-то мне подсказывает, что круглосуточных ресторанов здесь нет. Может, хоть магазин найдется.
Антон попятился назад, вышел из дома и попытался запереть дверь. Замочная скважина упорно не желала принимать ключ, что окончательно вывело из себя. Психанув, он резко дернул, и брелок, оторвавшись, закатился под крыльцо.
– Там тебе и место, – довольная ухмылка искривила губы, – с твоими собратьями.
Наконец, ключ повернулся, и дверь закрылась. Спустя несколько минут Антон уже шел по проселочной дороге, вглядываясь в сумерки.
– Неужели ни одного магазина? – с досадой вздохнул он и, сплюнув, посмотрел на небо. Ночь уже расстелила свое темное покрывало, вышитое алмазной россыпью звезд. Где-то совсем близко послышался собачий лай.
– Надо же, красиво…
– Это вам не в городе, – раздался знакомый голос.
Обернувшись, Антон увидел женщину, с которой недавно разговаривал.
– Сеня убежал – ходила забирать от соседей, невеста у него там.
– Сеня? – переспросил Антон, глядя на лохматую рыжую псину, размером почти до пояса хозяйки.
– Да, кобелек мой. Жили тут одни… Зверя приютили, чтоб двор охранял. Как лето закончилось, в город засобирались, а собаку бросили. На цепи во дворе. Мы-то думали, кто, может, остался или будет приезжать кормить. Забеспокоились только к концу недели, когда пес охрип от лая и воя… Эти мрази ему даже воды не оставили, изверги. Я его к себе забрала, так он и не сопротивлялся. Умирать уже собрался, но наш Арсений Кузьмич любого с того света вытянет – ветеринар местный. Выходили мы кобеля, а имени-то не знаем. Вот Сеней и назвали в честь спасителя.