– А я тебя всё жду, – сказала ему мать, улыбаясь.
– Здравствуйте, maman. Я приехал к вам, – сказал он холодно. – У меня важное дело.
– Говори, в чём важность дела. Не стесняйся, тут все свои.
– Нет, maman, мне нужно говорить с Александром, дело касается нас двоих.
– Тогда пойдём выпьем водки, – поднимаясь, сказал князь Яшвин.
– Да-да, – торопливо сказала мать, – сходите, поговорите, не спеша. – И тут же она, взяв за руку княжну Сорокину, добавила:
– Милая моя, вот увидите, всё образуется, всё уладится. Пойдёмте помолимся.
Они удалились. Вронский нехотя принял хрустальный стакан водки, протянутый ему Яшвиным. В нём одиноко плавала одна ягодка спелой клюквы, словно заблудившаяся капля крови.
Чтобы понять подоплёку этого короткого разговора, необходимо вернуться в прошлое. Приехав из Италии в Петербург, Вронский с Карениной Анной остановились в лучшей гостинице российской столицы – «Наполеон» француза Наполеона Бокена на Большой Гостиной улице, напротив Исаакиевского Собора. В ней любил останавливаться граф Толстой. Позже она много раз перестраивалась, меняя названия – «Лондон», «Астория» и «Англетер», а улица была переименована в Большую Морскую.
Вронский поселился отдельно, в нижнем этаже, а наверху, в большом отделении, состоящем из четырёх просторных комнат, поселилась Анна с их дочерью, кормилицей и девушкой. В первый же день приезда из Италии Вронский поехал к брату. Там он застал их мать, приехавшую из Москвы по делам. Она и невестка встретили его, как обычно: расспрашивали о поездке за границу, говорили об общих знакомых, но ни словом не упомянули о его связи с Анной. Брат же на другой день приехал утром к Вронскому, сам спросил его об Анне, и Алексей Вронский прямо сказал ему, что он смотрит на свою связь с Карениной как на брак. Он надеется устроить развод и жениться на ней, а до тех пор считает её такою же своею женой, как и всякую другую жену, и просит его так передать матери и своей жене.
– Если свет не одобряет этого, то мне всё равно, – сказал брату Вронский, – но если моя семья хочет быть в родственных отношениях со мною, то они должны быть в таких же отношениях с моей женой.
Старший брат, всегда уважавший суждения меньшего, не знал, прав Алексей или нет. В таких вопросах он всегда полагался на мнение света. Однако со своей стороны он ничего не имел против возникшей связи.