Кладбище Убитых Надежд. Заглянув за грань… - страница 6
Века роились мухами у ног,
И щёлкали призывно кастаньеты.
Тревожный и азартный, этот звук
То замирал, то вдруг взрывался дробью:
Хотел сказать о чём-то звонкий стук…
И горизонт алел, светился кровью:
Горел закат. Не в этой чёрной тьме,
А там, где море солнцем осиянно:
В его неспящем, страждущем уме
Видения теснились постоянно…
Он был никем среди холодной тьмы —
Никем, ничем и всем одновременно:
Во мгле и стуже ядерной зимы
Он был один во всех мирах Вселенной.
Он был один – и слышал чей-то смех,
Смотрел во мглу – а видел ночь и вишни,
Лучи восхода, мягкий тёплый снег,
И кастаньеты били в ритме жизни.
То не был сон: сын вечности не спал.
Не пил, не ел, но – был.
И был бессмертным.
В его мозгу вскипал видений шквал
И делал чёрный холод незаметным.
Картины шли во мраке чередой:
Он видел танец рук, его зовущих,
И страшный гриб над алою водой,
И смерть свою, и гибель всех живущих.
И кастаньеты… Много тысяч лет
Они стучали, звали к пробужденью.
Он улыбнулся вечному мгновенью,
Вздохнул и произнёс: «Да будет свет!»
08.08.2015
Петербургский ангел
Она не задыхалась от любви:
Ей просто не дышалось без него…
Предмайский дождь по стёклам тупо бил,
Ходили хмуро тучи над Невой.
Тускнел над Петропавловкой рассвет.
Исчез в тумане ангел* золотой:
Вознёсся ль ввысь, где был потерян след,
Иль замер над могильною плитой?
Тащился день под стоны сизарей,
Танцующих среди прозрачных луж,
А в ней остались тьма всех декабрей
И лютый холод всех январских стуж.
Заманчивым казалось умереть:
Логичный в бездну с крыши сделать шаг
Иль бритвой – по теченью вен – стереть
Апрельских дней парадоксальный мрак.
Тягуче перетёк постылый день
В слепую ночь, когда рассудок спит,
Но радостно витает смерти тень,
И страх греха страданием убит.
Пустая жизнь – прелюдия ко сну:
Глубок и сладок будет вечный сон…
Но вдруг, нездешним светом озарён,
Ей ангел золотым крылом блеснул:
Свинцовый пресс тяжелых облаков
Легко луча проткнуло остриё…
Освободившись от ночных оков,
Смотрел со шпиля ангел на неё.
Да, на неё! Склонив свою главу,
От неба отведя пречистый взор,
Он с купола собора наяву
Смотрел в глаза потухшие в упор.
И стало горько, стыдно и светло…
Всё так же мокли невские мосты,
Дрожали в парках мокрые кусты,
Но злое наваждение ушло,
И улыбался ангел с высоты.
* Согласно легенде, Петр I хотел поставить на самой высокой точке города именно ангела, чтобы он охранял Петербург от всевозможных бед и напастей.