– Это что неправдоподобное. У д’Орсо полно слуг и никто не может циркулировать по её дому, как по овощному рынку в субботу.
– Слуг много, но как и у всех, сплошные лентяи, кроме одной бойкой горничной, и именно она мимоходом в библиотеке и обнаружила Голимина, подвешенного за шею в проёме окна. И Джулия, тотчас же проинформированная ею об этом событии, не потеряла голову, и послала эту самую горничную искать врача и предупредить полицию.
– Между нами говоря, лучше бы она перерезала первым делом верёвку на шее висельника.
– Господа, – серьёзно ответил на их реплики Лолиф, – женщине очень даже простительно не осмеливаться касаться трупа своего бывшего любовника. Впрочем, это было бы абсолютно бесполезно. Голимин умер за час до того, как горничная его нашла, и именно сам комиссар мне об этом сказал.
– Целый час! – думал Дарки. – Неужели я был ещё у Джулии, когда славянин покончил с собой. Она должна была сказать об этом полицейским, так как теперь у неё нет причин оберегать меня от неприятностей, а это значит лишь одно – завтра моё имя будет фигурировать в полицейском отчёте. Красивое начало карьеры в магистратуре!
– Но, – спросил Лолифа генерал-перуанец, который следил его за рассказом с явным интересом, – разве граф не оставил какой-нибудь предсмертной записки… Чтобы хотя бы объяснить мотив своего поступка…?
– Нет, – ответил Лолиф. – И это вполне естественно, ведь он ведь не думал себя убивать, когда пришел к Джулии. Она отказалась следовать за ним в непонятные дальние страны, и поляк повесился от бешенства, выслушав этот отказ. Это, несомненно, импровизированное самоубийство, спонтанный, а не продуманный акт.
– Факт заключается в том, – вдруг произнёс Ласко, – что этот бедный Голимин был очень экзальтированным человеком. Я его знавал прежде… в Перу… и моя вина в том, что я его представил здесь, в вашем обществе. Я ошибся на его счёт, и когда узнал впоследствии о нём не самые приятные вещи, то решил прекратить видеться с ним. Но постигший этого Голимина финал его жизни меня не удивляет. Я знал, что он был способен на большие странности, а эта, последняя, действительно, самая большая из всех тех, что способен совершить человек.
– Повеситься ради мадам д’Орсо… действительно, это поразительно, – воскликнул Пребор. – Но, согласитесь со мной, какое гадкое воздействие на сознание мужчин имеет эта прекрасная Джулия.