И вот наступили долгожданные проводы. Как я уже писал, сидел я на таблетках, периодически сгоняя температуру. Приехали родственники из другого города, пришли друзья. Семеро из них уже отслужили. Двое отслуживших воевали в Чечне и, к счастью, остались живы. У меня на проводах играли культовые песни: «Зимняя вишня» Анжелики Варум и «Тучи» «Иванушек». Пели мы и песни под гитару:
Мама, не ругай меня, я пьяный.
Я сегодня пил и буду пить,
Потому что завтра утром ранним
Забирают в армию служить.
И не будет там со мною ласки,
И не будет всех твоих забот,
Старшина создаст свои порядки,
а «старик» салагой назовет.
И не будет там моей девчонки.
Мама, ведь она не будет ждать…
Отчего же мне не плакать, мама
Милая, родная моя мать?..
Эта песня уже не один раз была мною спета в подъездах, на улицах. Но только сейчас от этой песни душа у меня разрывалась, так как она была именно к месту, на моих проводах в армию.
Было много тостов, и ребята давали советы, как себя вести со старослужащими и в первую очередь не опуститься до стирки носков. Все деньги, которые собрали на проводах, надо потратить до того, как привезут в часть, а одежду гражданскую надо изодрать, чтобы в части она была никому не нужна и ее не сняли старослужащие. Советов было много, я прислушивался к ним и делал свои выводы.
Весу во мне был 68 килограммов при росте 1 метр 82 сантиметра, телосложение худощавое. Амбиций по службе у меня было много. Я уже решил, что хочу стать сержантом и быть командиром – командовать личным составом.
На проводах в глубине души я ощущал себя самым несчастным человеком и считал последние часы до расставания с родным домом, с мамой и другими близкими родственниками. Успокаивало только то, что многие отслужили и я как-нибудь отслужу – ведь я не хуже других, а два года в сапогах не смертельно.
Наступало утро. В шесть часов начали собираться в военкомат. Все разговаривали очень тихо – такое бывает на похоронах. Я надел старые брюки «прощай молодость», свой старый пуховик, очень теплый, драные зимние ботинки, свитер «бойз», весь в затяжках, который когда-то, года четыре назад, был модным,. Мама собрала в вещевой мешок еду, и, осмотревшись в последний раз по сторонам, я проглотил две таблетки аспирина и вышел на улицу.
На улице было темно и холодно. Слышались вдалеке песни пьяных людей. Кого-то тоже провожали в военкомат. Чтобы не было слишком грустно, мы с друзьями обнялись и до военкомата шли с песнями. Все ребята, кроме меня, были пьяны, мне же в эту ночь водка в горло не лезла. Может, поэтому я так чувствительно ощутил свои проводы. Надо было, конечно, надраться до беспамятства, как сделали это другие призывники, и почти не заметил бы расставания с родным домом.