– Ну? Чего смотришь? Ты, наверное, нашаманил! – Пытался пошутить Лешка над Антоном. – Давай уже! Расколдовывай! – И Лешка сделал пару пасов руками.
Желая ему подыграть, Тоша постучал в бубен и сказал:
– Гроза успокойся! Я вождь индейского племени Гибкий Лук. Приказываю тебе! – Подняв замотанную тряпицей руку вверх, добавил. – Раскаты грома успокойтесь!
Сильный проливной дождь за окном перешел на моросящий, а грохот и сверкания молний внезапно прекратились. Народ, стоящий у дверей, и Лешка опасливо покосились на маленького колдуна. Дежурный нарушил подозрительное молчание:
– Ну? Что встали? Дождь прекратился, давайте расходитесь! Дайте человеку полы помыть.
Комсомолец поднажал на толпу, и все высыпали на улицу. Лешка высунул голову из дверей, морщась от холодной измороси. У дверей, снаружи, в плаще с зонтом, с детскими резиновыми сапожками под мышкой стояла бабушка Пелагея. Тошка надел сапоги, и оба мальчика, прячась под зонтом заботливой старушки, прошагали к дому Алешки. Передав Алексея в руки родителям, бабушка с внуком прошли к своему дому. Едва Пелагея зашла в дом, как взяла за ухо Антошку:
– Ты где это взял? Негодник! А? Я тебя спрашиваю? – Показывая на бубен и нахмурив у переносицы брови, спросила бабушка.
– Где, где! Наверху, в сундуке! – Ответил виновато юный следопыт.
– Чтоб завтра же на место положил. И не лазь без спросу по сундукам! – Тихонько добавила старушка. – А то греха не оберешься, там может быть все, что угодно.
– Ладно, бабуль, не сердись. Завтра уберу. – Виновато бубнил, оправдываясь внучок.
– В сенки повесь эту штуку. – Изображая суровый вид, велела Пелагея.
Мальчик повесил бубен в сени на крючок для одежды. Поужинав вареной картошкой со свежим укропом, мальчик помыл уставшие ноги в тазике с теплой водой и залез на высокую бабушкину перину. Весь угол дома над головой Антошки был увешан старинными иконами. Перед ними висела небольшая красная лампада. Баба Пелагея была глубоко верующей женщиной, как, впрочем, и все ее предки. Встав на кровати, Тоша заглянул в лампадку, та была потухшей.
– Надо бы зажечь… – Подумал он.
И только открыл рот, чтобы позвать бабушку, как маленький рыжий огонек заиграл на фитиле.
– Вот чудеса! Это не иначе как Святой Николай Чудотворец… – Подумал пионер.
Мальчик был хорошим пионером, но в Бога верил. Его нательный крестик висел на гвоздике у бабушкиных икон. Бабушка поцеловала внука в лоб и курносый нос, около получаса помолилась около своего иконостаса и, пожелав спокойной ночи, удалилась на кухню. Там у нее стоял дореволюционный древний диванчик с катушками по бокам. На нем она и спала, когда приезжал Антоша. В темноте, при слабом свете лампады, Антоша снял повязку со своей руки и осмотрел ее. С пальцами все было в порядке, и только на тыльной стороне руки голубовато-зеленым светом фосфоресцировал странный узор с птицей.