Лена поняла, что спорить бесполезно. Она подошла к раковине, открыла мощную струю холодной воды и сполоснула лицо.
– Это чтобы спуститься на землю – произнесла она, отвечая на застывший вопрос в глазах Марины. – Мне с самого начала следовало помнить, с кем я иду в кафе. Она обтерла лицо бумажным полотенцем и молча направилась к выходу.
– Лена, ну перестань ты так драматизировать, ну это смешно, – попыталась остановить сестру Марина, но в этот момент за Леной захлопнулась дверь, и предложение Марины оборвалось на полуслове.
Девушки вернулись за стол и стараясь не встречаться друг с другом взглядами, продолжили веселье. Правда, для Лены данное времяпрепровождение стало отнюдь не веселым и очень тягостным. Марина, верная своему слову, обратила все свое обаяние на галантного Костю, и тот, в свою очередь, довольно быстро переключился с одной сестры на другую, оставив Романа ухаживать за «брошенкой». Поэтому, «музыку слушать» пошла той ночью Марина, а Лена вынуждена была терпеть слюнявый бубнеж своего кавалера, а потом еще применить не дюжую смекалку, чтобы избавиться от него и быстрей добраться до дома.
…Вздохнув, Лена взглянула в иллюминатор самолета. За стеклом белыми плотными хлопьями проплывали огромные облака. Дальше жизнь развела их с сестрой по разным частям света. Лена переехала в Питер, устроившись в небольшую юридическую компанию, которая могла обеспечить ей стабильный бутерброд с маслом, а иногда и с икрой.
Марина же выскочила замуж за какого-то уральского бизнесмена и укатила с ним в Екатеринбург. Лене этот «Данила с Урала» никогда не нравился. Было в нем что-то такое, что раздражало ее лишь от одного его присутствия. Может его слащавый взгляд, который прокатывался по ней снизу-вверх, словно раскаленная волна, сжигавшая всю ее одежду, когда они встречались вместе. Может его пошлые шутки, которые раздражали ее еще больше, чем его взгляд.
И нелюбовь это переросла в ненависть сразу после того, как однажды Марина пожаловалась ей в письме на рукоприкладство со стороны ее ненаглядного. Более того, она стала жаловаться, что начинает чувствовать его прохладу в их взаимоотношениях. И ненависть эта клокотала в Лене, не находя выхода. Она вспомнила, как испытала огромное облегчение, когда Марине надоело терпеть все эти издевательства, и она отправила своего благоверного на все четыре стороны, благо детьми обзавестись не успели.