И оказывается люди не одни в мире этом, а есть духи, добрые и злые, и нельзя о них забывать, и внимания на них не обращать никак нельзя.
И он чувствовал себя героем тем удивительных сказок, которые рассказывали девицы и старухи, когда долгими зимними вечерами собирались они в какой-нибудь избушке. И представлял он себя вовсе не Иванушкой-дурачком, а Иваном – царевичем – прекрасным и отважным. И точно знал, что ему еще придется с драконом сражаться, и змей и гадов разных давить, и свой собственный мир, завоевав, строить и обихаживать.
И мир вокруг оставался все таким же прекрасным, опасным и могущественным, но он нуждался в защите и хотел быть завоеванным.
Он подозревал, что в жизни все будет не так, как в сказке. Но он знал, что будет стараться делать так, чтобы все в душе его совпало и обретало не слишком мрачные черты.
Он уже мысленно прощался с Ростовом, с тем миром, в котором родился и вырос. Бес не торопил, но и не останавливал его. Ему забавно было бы представить Илью Муромца, слушавшего сказки или Добрыню, который старается все запомнить, что Старик о нечистых говорит.
Там все было по-другому, они конечно тоже догадывались о их существовании, часто даже сталкивались с созданиями этими, но при этом словно отстранялись и говорили себе, что тот мир существует от них отдельно, а если приходится соприкасаться, то не всерьез и не надолго. Конечно, такие познания о мире духов были обидны для беса. Но такими уж богатыри уродились. И ничего он с ними поделать не смог. И только сын главного ростовского жреца изменил отношение к потустороннему миру. И может он примирит остальных с их духами. Алешка должен стать посредником между теми и другими.
Наступил вечер. И Леонтий снова вошел в покои сын. Как тот не притворялся спящим, ему пришлось смириться с происходящим, хотя говорить в этот час совсем не хотелось. И предстал он перед лицом не мудрого старичка-сказителя, а собственного отца.
– Ты не отказался от Киева? – сурово и глухо спросил он в тот момент.
– Может в Киеве мне до Бога ближе покажется, – произнес он вкрадчиво, желая хоть как-то ободрить старика, и оправдывался Алешка.
– Из Киева одна только зараза и приходит к нам, – говорил Леонтий. Но он не стал упрашивать сына, не хотел показывать собственного бессилия, тем более никакого значения это все равно не имело.