А Дайкири? Вы что-нибудь понимаете в живописи или музыке? Я вам так скажу, Дайкири – это смешение запахов, звуков и красок. Вы пробовали ананас вместе с музыкой Бетховена, или гранат когда смотрите картины Дега и слушаете Шопена? Нет? Действительно, мало кто пробовал. Дайкири – коктейль творчества, коктейль для вкусовых экспериментаторов, коктейль сочетаний. Спасибо тебе, старина Эрни, за этот чудесный напиток!
И хвала вам, бармены, которые сумели раскрасить наше бренное существование этими нектарами! Но я опять отвлекся, за что прошу у почтенной публики прощения!
Серега дрожал от нетерпения.
– Да расслабься ты. Никуда твой мещер не денется.
– Да, чё-то приперло.
– Ты ж в «Саванне» отстрелялся? Это меньше суток назад было.
– Организм – штука сложная. Логика тут не работает.
Я выпил свой мохито. В горле защипало. Какие-нибудь две минуты еще подождать, и удовольствие было бы полным. Чертов Серега!
Мы направились к выходу. Нас ждал наш водитель.
– Слушай, а, может, мы его наймем до отъезда в Варадеро? Будет дежурить, возить и прочее.
– Посмотрим, – Сереге не улыбалось ездить по городу в пятерке.
Мы снова колесили по улицам, которые были хорошо освещены и безлюдны. Водитель, по всему, не очень хорошо знал район. Он постоянно притормаживал и искал номера домов. В конце концов, мы прибыли на место. Это был дореволюционный особняк какого— то богатого кубинца. Дореволюционный – значит, до революции на Кубе, а не у нас. Одна колоннада при входе чего стоила. Сереге место нравилось. Выйдя из машины и не закрывая дверь, Серега поторопил таксиста:
– Chicas, chicas. Go, go.
Тот согласно кивнул и уехал. Мы открыли калитку и, пройдя палисадник, вошли в открытую дверь слева от колонн. На пороге нас встретила кубинка лет под пятьдесят.
– Buenas noches, senores.
– И тебе не хворать, – буркнул Серега. Ему пока не удавалось получить то, что он хотел. То этот гребаный бейсбол, то теперь эта старуха.
– Buenas noches, senora, – я старался быть вежливым.
– Café? – женщина очень хотела нам угодить.
– Dos, por favor, – сказал я, пока Серега усаживался на стул.
Я осмотрелся. Вход, через который мы вошли, был явно непарадный. В доме света не было. Экономия или шифруется от властей? Кстати, стукачество на Кубе распространено повсеместно. Высота потолков была выше моего понимания. Метров шесть, не меньше. Узкая комната имела один вход-выход и две двери в противоположной стороне. Я заглянул туда. Это были две маленькие комнаты с большими кроватями и с совместным душем и туалетом. Комната, в которой мы ждали хозяйку с кофе, была очень опрятной, но по мебели крайне бедной. Стол и стулья были металлическими, покрашенными белой краской. Стол был застелен видавшей виды клеенкой. Было еще столовое трюмо. Совсем простенькое.