Моё дерево, с которым я сочувственно общаюсь, стоит у самой воды и отражает в ней свою скорбь. Изменился и цвет воды в Днепре. И не только цвет, но и её состояние. Вторя порывам прохладного ветерка, поверхность воды творит тёмно-синюю рябь, и вода становится холодной и тяжёлой. Она также чувствует приближение дождливой осени, а затем и ледяной зимы. А когда ветерок уходит вдаль от Днепра, в низины Оболони, поверхность воды снова приобретает зеркальную гладь и по-прежнему, как в середине лета отражает всю прелесть окружающего Мира. Ведь жизнь продолжается и впереди ещё немало солнечных тёплых дней. Будут и первые холода, а за ними – чудесное Бабье Лето!
18 августа 2014г.
Киев, Оболонь
Мир ещё погружён в сладкий сон, а на Востоке уже готовится будущее предстоящему Дню. Слегка засерел небосвод у самой кромки горизонта и постепенно начал оттеснять из этого мира ночной покров. Настойчиво и убедительно, с полным осознанием своего преимущества пред силами тьмы. Силы света готовят место для старта Дневного Светила в этот мир, разогревая место у горизонта, чтобы Солнцу было более комфортно начать свои добрые дела среди ещё не спрятавшихся тёмных сил ночи.
И вот Восток зарделся огненно-красными цветами и вслед за этим показался там далеко, за Десёнкой, яркий глаз Солнца. Это Солнце посмотрело на наш мир из-за горизонта и на миг приостановилось, решая, стоит ли ему входить в этот мир – нести людям добро и свет, или назад уйти, спрятаться от зла людей навсегда. В его памяти ещё свежи безобразия Человека со вчерашнего дня, которые невозможно было укротить, как ни старалось Солнце своими жгучими лучами…
Но, наконец, решило снова дать шанс этому Миру и быстро начало выходить всей своей огромной массой из-за горизонта: вот показалась его четвертная горбушка, затем пол диска, за ним последовала ещё его четвертинка и наконец-то весь огромный, излучающий жар, диск, как мяч, выпрыгнул из-за сдерживающего его горизонта и устремился ввысь – туда, где его в свои ласковые объятия приняло уже не чёрное со звёздами и щербатым месяцем ночное небо, а бездонная голубизна надмира.
Начавший было неуверенно просыпаться мир в первых робких голосах птиц, вскоре заполнился таким разнообразием звуков, которому могли бы позавидовать все симфонические ансамбли мира вместе взятые. И солистом в этом многоголосье выступал соловей в роще на берегу залива Днепра Собачье гырло, И пел так настойчиво, со знанием дела, словно пронизывал Мир кинжалами своих звуков песни. И они лучами исходили из уст этой маленькой серой птички в разные стороны – далеко на Оболонь, пытаясь оживить бетонные склепы урбанизированной структуры Киева.