Сын очень бедных родителей, он не смог окончить начальную школу, хотя с детства обладал ясным и проницательным умом. Отец Иоиль дивился своему другу всю жизнь – еще одно свидетельство его безграничного смирения – и говорил о нем с таким восхищением, словно тот был в его глазах величайшим героем. Старец при этом воспарял духом, уста его буквально источали мед, а слова благоухали.
Однажды он рассказал случай из времен, когда иеромонах Хризостом (бывший Христос) был уже настоятелем монастыря Святого Иоанна Предтечи в Гардике, что повыше Фурии. «Наступает Пасха. Монахи – и я среди них – стоят вокруг пасхальной трапезы, творя молитву а настоятель хочет произнести благословение: “Христе Боже, благослови…”. И умолкает. Глаза его наполняются слезами, а взволнованные братья слышат горькие всхлипывания: “Прости нас, Христе мой! Мы, иноки, поедим сегодня всласть, а у наших бедных братьев с малыми детьми найдется ли хоть что-нибудь к празднику?”».
Так протекала жизнь истинного подвижника – жизнь, которая постоянно плачет и болезнует о малых сих при виде их страданий от телесного голода или от недостатка пищи, укрепляющей душу и сердце.
В юности и ранней молодости Фотис вел с этой благословенной душой постоянную переписку. Разделенные земным расстоянием, друзья беседовали о духовной жизни, соревнуясь в любви, смирении и самоукорении. Как бы желая обозначить бедственное, по его мнению, состояние собственной души подобающим именем, будущий отец Иоиль подписывался в письмах «Фотис непросвещенный»[3]. А единомысленный друг, отвечая ему с тем же внутренним расположением, именовал себя: «Христос непотребный»[4].
Святые отцы говорят: «Основание всякой добродетели есть смирение». Ты не считаешь себя хуже всех? Не говори тогда о смирении. Не обманывай себя.